— Сделаем. Она смотрела, как отъезжает джип департамента шерифа, а потом, приподняв брови, взглянула на Эша:

— Ты очень помог.

— Я обнаружил, что наслаждаюсь, раздражая Джейка. Как будто у меня появилась новая игрушка.

Это заставило Райли рассмеяться, но она добавила:

— Так, прекрати это, ладно? По крайней мере, пока мы не выясним, что происходит. Это отвлекает.

Протрезвев, Эш сказал:

— Да, ты права. Я заметил, что ты не спешила поведать Джейку, о своих подозрениях, что на самом деле здесь происходит.

— У меня нет доказательств. И все это кажется таким невероятно византийским, что кто-то заварил всю эту кашу, завлек меня сюда только для того, чтобы навести беспорядок в моей голове. Чем больше я об этом думаю, тем более маловероятным это кажется.

Эш оглянулся на дом, затем повел Райли вокруг хаммера к пассажирской стороне.

— Может быть, поговорим об этом по дороге? — сказал он.

Райли подождала, пока он не присоединился к ней в машине и завел двигатель, прежде чем спросить,

— По дороге куда?

— Ты мне скажи. Между прочим, как твоя голова? Ты, казалось, читала там, в доме, скрытые течения, если не фактические мысли.

— Фактические мысли, — подтвердила она. — По крайней мере, Дженни. Слабые и нечеткие, но заметные. Так что моя голова определенно лучше. На каждом пункте, кроме памяти; провалы в памяти все еще пусты, и память о времени, которое я провела здесь до нападения с электрошокером все еще странно отдаленная и определенно неполная.

Эш взял ее руку и положил на свое бедро.

— Значит энергия уже не проблема?

— Не такая большая. Но я хочу есть, — она задумалась над этим. — Я думаю, что еда — топливо для физической печи, но твоя энергия помогает с психической стороной вещей.

— Пока это помогает, — Эш поглядел на свои часы и тронул хаммер с места. — Думаю, сначала пообедаем. Я знаю, что сегодня ты хотела поговорить с Гордоном. Что еще?

— Я хочу снова осмотреть место поджога. Кое-что там меня тревожит, — она посмотрела на него и, ощущая его твердое бедро под своей рукой, сухо добавила: — До Камасутры мы доберемся позже.

Эш улыбнулся:

— Ты и в самом деле возвращаешься в норму.

— Потому, что знаю, о чем ты думаешь?

— С первого раза, когда мы коснулись друг друга — подтвердил он. — Ты говорила, что это не законченные мысли, как речь, а только общее впечатление от того, что находится у меня на уме в какой-то определенный момент.

— И ты нормально к этому относишься?

— Вообще-то, — проговорил Эш, — это было что-то вроде откровения. И облегчения. Когда мы разговариваем, мне нет нужды объяснять тебе, что я имел в виду.

— Всегда есть обратная сторона медали, — предупредила девушка.

— Да, есть.

Райли любопытно приподняла бровь.

— У меня возникла одна из тех случайных мыслей свиньи-женоненавистника, как и у всех мужчин иногда. По твоим словам.

— Мысль, должно быть, была сногсшибательная, если я так тебя назвала. Я, по большей части, привыкла к ним. Жизнь в армии, ты же знаешь. И я выросла с братьями.

— Гм. Скажу только, что это привело к… энергичным… дебатам… И восхитительному сексу позже.

— Ну, по крайней мере, мы не легли спать рассвирепевшими. Моя мама настаивает, что в этом заключается тайна счастливых отношений. Никогда не ложитесь спать, злясь друг на друга.

Эш улыбнулся, но сказал:

— Я знаю, что эта наша психическая сделка является односторонней, но мне не надо быть ясновидящим или телепатом, чтобы знать, что весь этот небрежный юмор — больше для того превосходного камуфляжа, который ты надеваешь, как другие люди надевают свои носки.