И он не пустовал.

Женщина была укутана в черный балахон так, что рассмотреть ее лицо оказалось невозможно. Зато взору открывался вид на обнаженное тело, руки, сложенные на груди в традиционной позе мертвого человека, и ноги, согнутые в коленях и раскинутые в стороны в откровенно вульгарном приглашении любовника.

В ногах гроба на меньшем валуне стоял еще один участник церемонии. Его лицо скрывал не капюшон, а маска Смерти. Руки подняты, голос громче, чем у всех остальных. Человек явно руководил ритуалом. И его распахнутый балахон не скрывал обнаженное тело.

Очень возбужденное тело.

Райли сделала шаг назад и еще один. В голове теснились мысли и вопросы. Все было неправильно. Совсем не в том смысле, что почти любой человек, без сомнения, при виде этой сцены почувствовал бы ужас. Все было неправильно, потому что церемония казалась неправильной. Райли улавливала отдельные знакомые действия, пение, свечи, ладан. В сатанинских ритуалах даже гроб использовали. Но не так.

Церемония, как предполагалось, кроме прочего, воспевала жизнь, силу и мощь животного начала в человеке. Сексуальности отводилась немалая роль, но… в этом действе она тоже была неправильной.

До того, как в голове Райли сложилась окончательная картина, она впервые подняла глаза и ошеломленно застыла. Над гробом висел голый мужчина.

Похоже, он был без сознания.

Райли постаралась рассмотреть его лицо, но три участника церемонии вышли из круга вокруг горящего костра и подошли к алтарю. Она ничем не могла помочь несчастному, только смотрела за их действиями.

Красивым акробатическим движением один из троицы, при поддержке двух других, взобрался на самый высокий валун. Теперь он стоял рядом с висящим человеком.

В его руках сверкнуло что-то, похожее на короткий меч. Такого оружия Райли еще не приходилось встречать. На остром лезвии плясали вспышки от костра.

Два других помощника подошли ближе и ухватились за лодыжки бессознательного тела. После этого они начали отходить к противоположной стороне алтаря, поднимая вверх ноги жертвы, пока верхняя часть его туловища не нависла над гробом с ожидающей в нем женщиной.

Райли инстинктивно двинулась вперед, когда поняла, что должно произойти, но остановила непроизвольный порыв. Это уже случилось. Либо у нее видение, либо игра воображения, вызванная действием «Тазера».

Она никак не могла ухватить суть разворачивающегося перед ее взором действа. Оставалось только стоять и с ужасом наблюдать за церемонией.

Пение зазвучало громче, движения танцующих вокруг костра становились все более неистовыми. А затем кто-то — Райли не поняла кто — трижды резко ударил в колокол.

Все замерли.

Долгий миг молчания вселенной нарушали только метание пламени и потрескивание костра. А потом мужчина в ногах гроба резким голосом произнес фразу на латыни.

«Кровь — есть власть? Кажется, он это сказал?»

Человек, который стоял на самом высоком валуне, наклонился вперед, схватил за волосы висящего мужчину, отвел его голову назад и приложил острое лезвие к незащищенному горлу.

Первый мужчина снова заговорил на латыни короткими фразами, которые Райли лихорадочно старалась перевести и запомнить.

«Кровь — есть жизнь».

Затем из гроба раздался приглушенный голос женщины, голову которой покрывал капюшон. Голос, который Райли так и не опознала. Произнесенные ею на латыни слова звучали пугающе соблазнительно.

«Я приношу … эту жертву… эту пролитую кровь… эту жизнь… как плату за темную силу… за могущество зла».