Вопросы без ответов.

Высокомерные мразоты на летающих колесницах время от времени изгоняют кого то из своих в другой мир? Или он сам ушёл, тем самым потеряв статус среди соплеменников?

И, главное, чем ему так интересна Лаура, если он попёрся вместе с графом на её поимку? А может, ему интересен он, загадочный убийца, способный менять лица?

«Надеюсь, ты полна сил и желания убивать, – обратился к Белочке Стриж. – Потому что чуть позже нам нужно будет как то освободиться, убить одного графа и потолковать по душам с ушастым магом».

Глава 2

Когда то – совсем недавно и в то же время неимоверно давно, в прошлой жизни, – просматривая документальные исторические фильмы про средневековые пытки, Стриж и подумать не мог, что испытает их на себе. По настоящему, в самой настоящей пыточной камере самого настоящего средневекового замка.

Из этих же документалок он знал, что дыбы бывают двух видов. Первый – так называемый дыба ложе: горизонтальная рама с валиками на обоих концах, на которые наматывались верёвки, удерживающие конечности пленника.

Второй – горизонтальная перекладина, на которую жертву подвешивали за руки.

Лёхе довелось свести знакомство со вторым видом дыбы. Но что то никакой радости по этому поводу – как и от своих познаний, – он не испытывал.

Подвешенный за скованные за спиной руки он практически не мог шевелиться. Суставы выворачивало, и даже самое слабое движение свободными пока что ногами причиняло боль. По сути, пытка уже началась, даже без участия палача.

Но даже в столь плачевном положении Стрижу было чем ответить. Свидетелей не было, а потому он попросил демона сделать ему лицо Феба и немного подлечить. Ровно настолько, чтобы в распухшем кровавом месиве отчётливо угадывались знакомые черты. Граф и так знает о его способности, но вид покойного сына явно выведет старого змея из душевного равновесия. А в таком состоянии люди часто говорят много лишнего.

А ещё графу будет сложней поднять руку на и без того избитого наследника.

Вот только первым в темницу вошёл эльф. Один. Наверное, граф задержался снаружи, инструктируя стражников, – другого объяснения слоняющейся в одиночку пустышке Лёха не видел.

Визитёр, не снимая маски, обошёл пленника по кругу и спросил что то на незнакомом языке. Не дождавшись ответа, заговорил, явно втолковывая что то. Жаль, Стриж не понимал ни слова, но вида подавать не собирался. Пусть гадают, молчит он из упрямства или потому, что не знает языка на котором с ним говорят.

– Ты не из свободных кланов, – полуутвердительно  полувопросительно сказал эльф на местном языке.

Лёха молчал.

Эльф снял маску, продемонстрировав красивое лицо с правильными чертами. Светлые волосы, зелёные глаза – именно такими описывал профессор Толкин своих перворожденных. И опирался на мифы, в которых рассказывали о народе холмов. В тех мифах не раз повторялась история о том, что фэйри забирали людей в свой мир, а когда те возвращались – проходили десятки, а то и сотни лет.

На удивительное совпадение не тянет, скорее, на отголосок времён, когда можно было путешествовать из мира в мир или призывать пустотников из разных времён.

Странные мысли для висящего на дыбе человека, но именно они навязчиво крутились в голове Стрижа при взгляде на собеседника.

– Чистокровный, что работает на людей, – продолжал тот, явно надеясь наладить диалог. – Я никогда не слышал о подобном.

– Кто бы говорил, – впервые разлепил распухшие губы Лёха.

Лицо эльфа скривилось.