— Три недели назад отец прислал вам бандероль?

Чарльз изо всех сил вглядывался во тьму, из которой доносился голос. Мысли все еще путались из-за хлороформа, однако совсем не так сильно, как могло показаться врагам. Нужно потянуть время и понять, что происходит.

— Спрашиваю последний раз: отец присылал вам бандероль три недели назад?

Человек в углу положил ногу на ногу — больше пришедший в сознание лейтенант так ничего и не разглядел во тьме. Впрочем, он чуть было не улыбнулся: загадочный враг носил поверх ботинок гамаши. Кто ж сейчас так одевается? Молодой человек закашлялся, чтобы скрыть смех.

— Мой отец живет в Бостоне, и я… я от него ничего не получал уже пять месяцев.

Молчание.

Тот, кто сорвал клейкую ленту, подошел сзади, и вдруг, без всякого предупреждения, невыносимая боль пронзила руку от безымянного пальца до локтя.

Лейтенант закричал, а потом открыл глаза и увидел, что великан ему что-то показывает. Это был палец. Его собственный палец с кольцом выпускника Аннаполиса, который Килер закончил в 1938 году. Громила бесцеремонно бросил ему на колени отрезанный палец, а кольцо, которое предварительно снял, надел себе на мизинец и, подняв его вверх, стал разглядывать украшение в тусклом свете лампочки.

— Ну что ж, лейтенант, придется спросить еще раз. Отец присылал вам бандероль три недели назад?

— Мы с отцом не разговариваем.

— О ваших взаимоотношениях, юноша, мне все известно. Отец был не в восторге от ваших карьерных устремлений. И все же бандероль он отправил именно вам. Вы подтверждаете, что получили ее?

Чарльз опустил взгляд на бетонный пол. На улице гудели автомобили и переругивались моряки. Многое бы он отдал, чтобы очутиться сейчас там…

— Мистер Вайс, прошу вас, отрежьте ему большой палец. Покончим с военно-морской карьерой мистера Килера.

Белый флотский китель заслонил собой все. Громила подошел вплотную.

— Да! Да! Я получил бандероль!

— Замечательно, лейтенант. Видите, как все просто.

Молодой человек уронил голову на грудь. Он снова подвел отца и семью.

Таинственный незнакомец встал и наконец показался Чарльзу.

Он был мал ростом, одет в очень дорогой темный костюм. Черные нафабренные волосы тщательно зачесаны назад с пробором чуть левее центра.

— Наверное, лейтенант, вам будет легче от того, что отец не узнает о случившемся. Он мертв. Ваш младший брат был в школе — иначе он присоединился бы к отцу. С ним разберутся позднее.

Сказанное с немецким акцентом дошло до Чарльза не сразу. Он разглядывал подошедшего коротышку глазами-щелочками, сдерживая слезы ярости и физической боли.

— Что?

Немец остановился и очень серьезно посмотрел на него сверху вниз.

— Повторяю, ваш отец мертв. Под пыткой он признался, что отправил вам вещь, которую мы ищем уже шестьдесят лет.

— И что… о чем вы? Что за вещь? — прошептал молодой человек.

— Ну да, вы же у нас блудный сын и не в курсе, скажем так, неофициальной деятельности вашего отца… Впрочем, неважно. Скоро бандероль окажется у нас, а о смерти вашего родителя разве что напишут в учебнике истории — причем мелким шрифтом.

Он отошел, налил стакан воды и снова обернулся к пленнику. Чарльз судорожно сглотнул. Жажда мучила юношу с того самого момента, когда его несколько часов назад схватили прямо на улице.

Франтоватый коротышка кивнул головорезам, и молодому человеку развязали руки, однако вместо облегчения тот ощутил лишь очередной прилив боли, когда из открытой раны хлынула кровь.

— Мистер Крюгер, позаботьтесь о лейтенанте.

Его грубовато дернули за правую руку и замотали обрубок пальца белой тряпкой.