— Я вечно сомневаюсь в своих решениях. Сколько жизней я погубил, ожидая слишком долго?

Найлз помолчал, глядя прямо перед собой. Коридор семнадцатого уровня, изгибаясь, уходил вдаль. Элис Хэмилтон и Вирджиния Поллок шли в десяти шагах позади и не слышали слов главы государства.

— Правильнее судить по тому, сколько жизней ты спас. Любой другой подход неконструктивен.

— Я ожидал более решительной поддержки.

Найлз пожал плечами и посмотрел на друга.

— Мир меняется, а мы не становимся умнее. Мы уверены, что сумеем легко распознать врага и что он ни за что не окажется среди нас. Самый опасный враг — тот, кто думает так же, как мы; кто мечтает править людьми, которых считает ниже себя — хотя на самом деле… — Он на мгновение умолк. — Ты сделал все, что мог, и даже больше. Люди по всему миру теперь чуточку больше доверяют друг другу, потому что ты все же доказал нашу невиновность, хотя в нее никто не верил. Тебе стали верить, а в наше время, Джим, это дорогого стоит.

Найлз подошел к двери, у которой замер навытяжку капрал морской пехоты. На ней было выведено черными буквами «Изолятор».

— Что ты намерен делать с этой парочкой? — спросил президент.

Комптон жестом велел охраннику отпереть дверь.

— Я думаю, у них многому можно научиться. Но еще я думаю, что они предали родину, предали тот мир, который называли своим. Их род две тысячи лет знал о коалиции Юлиев абсолютно все, но самонадеянно молчал. Мы с тобой потеряли много замечательных ребят только оттого, что коалиции позволили творить свои дела безнаказанно, и в этом их вина — сколь бы ни благородны были их намерения.

Дверь открылась. Найлз переступил порог, заглянул в обставленный нехитрой мебелью двухкомнатный изолятор и замер. Плечи его поникли.

— Что за…

Слова так и не сорвались с губ президента. Он увидел, куда смотрит Комптон.

Кармайкл Ротман и Марта Лафлин мирно сидели на узенькой кушетке. Голова Марты покоилась на левом плече Ротмана, и все выглядело так, словно старики просто заснули. На столике перед ними валялся на боку пустой пузырек. Весь морфий пропал.

Найлз вошел и ощупал у обоих запястья, взял со стола записку, прочел ее и протянул президенту. На ней было выведено: «Виновны».

Комптон уселся в тесное креслице и закрыл лицо руками.

Президент с любопытством оглядел стариков, положил записку на место и покачал головой.

— При всех своих знаниях и мудрости… они не нашли лучшего способа загладить вину?

Найлз поднял глаза.

— У людей, которые много знают, развивается смертельная болезнь. Имя ей — недостаток воображения… Нет, — он направился к двери, — они не видели иного пути. Именно поэтому их род прервался. — В дверях Найлз обернулся. — Так и должно было произойти.

Тихий океан

В двухстах милях восточнее Японии

Генерал-майор Тхон Си Куан, бывший командующий вооруженными силами Корейской Народной Демократической Республики, облачился в белую шелковую рубашку и белые же муслиновые брюки. Сидя на корме двухсотфутовой яхты, зарегистрированной на одну из корпораций Томлинсона, он потягивал холодный чай. Экипажу было приказано не спеша следовать к Тайваню, где Куану вручат достойную награду за верную службу коалиции Юлиев.

Бегство из Кореи генерал спланировал давно. Он отчалил от берега на простой рыбачьей лодке, а на яхту перебрался уже в Японском море, в заранее оговоренной точке.