– И было, и ему тоже, как его-то жена умерла. Но вам не кажется, что это слишком уж скоро? Я всего три года, как овдовела. Не хочу, чтоб люди подумали, что я какая-то потаскушка.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь так подумал, – хихикнула Грета. – И честно, Мэри, поскольку я сама зря потеряла двадцать четыре года жизни, мой совет – идти и не медлить. Жизнь слишком коротка, чтобы переживать, что там подумают люди.

– Спасибо, мисс Грета, – благодарно ответила Мэри. – Ну вот, я закончила, пойду теперь вниз, сготовлю обед. Я знаю, Тор воображает, что она мне помогает, но я-то не люблю, когда на моей кухне у меня толкаются под ногами. – Раздраженно фыркнув, она вышла из комнаты.

Грета пила чай, немного успокоенная словами Мэри. Когда-то они дружили, и Грета надеялась, что смогут дружить снова. Допив чай, она спустилась вниз в поисках Дэвида; ей казалось, что она так и не поздравила его как следует накануне вечером. Кроме того, до того, как они с Тор уедут в Италию, ей надо было, чтобы он помог ей вспомнить всю историю до конца.

Он сидел в своем обычном кресле у камина и читал «Телеграф».

– Доброе утро, Грета. Как ты сегодня?

– Спасибо, хорошо, – сказала она, встречая его взгляд, поднятый на нее с интересом поверх газеты. – А ты?

– Ну, если не считать того, что я выпил больше шампанского, чем мне было бы полезно, то тоже.

– Я просто хотела еще раз сказать тебе, Дэвид, что я очень рада за вас с Тор. Я надеюсь, вы будете очень счастливы. Ты этого заслуживаешь.

– Спасибо, Грета. И, надеюсь, ты понимаешь, это не значит, что я внезапно исчезну, как облачко дыма, из твоей жизни. Тор осталось несколько лет до пенсии, так что, скорее всего, мы оставим пока все как есть в смысле устройства жизни.

– Дэвид, ну правда, ты не должен обо мне волноваться. – сказала Грета чуть более ворчливо, чем собиралась. – Но, скажи мне, у тебя были какие-то планы на это утро?

– Насколько я знаю, нет. А что?

– Ну, видишь ли, я уже вспомнила многое из того, что было до аварии, но я не понимаю, даже с учетом всего, что мне удалось об этом вспомнить самой, все ли ты мне рассказал. И у меня есть ощущение, что ты, возможно – конечно, из самых лучших побуждений, – торопливо добавила она, – какие-то части сократил. Так ли это?

Дэвид аккуратно сложил газету и опустил на колени.

– Да. Я не хотел тебя расстроить. Ты была такой хрупкой, Грета.

– Ну, может быть, давай договоримся – я пройдусь по всему, что знаю о том, что тогда случилось, а ты восполнишь мои пробелы. Это не займет много времени. Но мне кажется важным знать всю историю. Про Ческу, – уточняюще добавила она.

– Ладно, – но Дэвид явно не испытывал энтузиазма. – Если ты начнешь, я сделаю все, что смогу. Я просто боюсь, как бы это не оказалось для тебя слишком.

– Не окажется, – твердо ответила она. – Итак, я вышла из больницы, проведя там восемнадцать месяцев. Ава была тут, в Марчмонте, а Ческа – в Голливуде, да?

– Да. И в следующие шестнадцать лет не происходило ничего такого особенного, о чем тебе следовало бы специально знать. Но, к несчастью, все это превратилось в какой-то кошмар – о котором ты частично знаешь – незадолго до восемнадцатого дня рождения Авы…

37

АВА

Апрель 1980

Ава Марчмонт шла по аллее, переходящей в длинный проезд к Марчмонту. Зимой она ненавидела этот путь, особенно если шел снег.