— Это уж точно, — поддакнул Гюнтер.

— Так не может быть. Вот уж настоящая загадка природы! Где же инстинкт самосохранения? Этот тигр поджидал козла, прекрасно понимая, что его жертва не намерена убегать. Да где это видано, чтобы жвачные добровольно шли на съедение!

— Мы что, собираемся разбить здесь лагерь? — нервно спросил Уэстерли.

Он был очень напуган, и мне почему-то показалось, что его запасы опиума закончились несколько дней назад.

— Полагаю, что так. Это… это все просто невероятно. Но, к счастью, мы вооружены. Пойдемте-ка дальше. — Кирни нетерпеливо повел мощными плечами.

Неподалеку мы нашли неглубокий брод и без труда пересекли реку. Затем пошли вниз по течению, стараясь держаться открытой местности. Я чувствовал, что за нами кто-то следит. Внезапно обернувшись, я заметил какое-то движение.

И понял, что… за нами следят птицы.

Я поделился наблюдениями с Кирни, но тот только хмыкнул.

— Скорее всего, им просто любопытно, — кивнул Гюнтер. — Да, наверное, так и есть.

И все же среди повисшей над долиной тишины и высоких скал действия птиц наталкивали на неприятные мысли. Не миновать нам беды, подумал я.

Вдруг из кустов вышел тигр и направился к нам. Кирни тут же поднял винтовку. Хищник повернул голову, уставился на нас янтарными глазами, а затем неторопливо удалился, оставив нас в полном недоумении.

— Проверь и уравновесь, — сказал Кирни.

— А? Что? — я удивленно посмотрел на него.

— Знакомая тебе природная система контроля и равновесия. Но в здешних ненормальных условиях она могла развиться иначе. Судя по всему, естественная пища тигров тут в прямом смысле слова ведет себя как… пища.

Гюнтер грубо засмеялся.

— То есть козы сами прыгают в рот тигру? Чушь!

— Может, у тебя есть какое-то другое объяснение? — пристально посмотрел на него Кирни.

Но Гюнтер промолчал. Мы двинулись дальше, держа винтовки наготове.

МЫ НАШЛИ руины, преодолев половину пути до ущелья. Гюнтер опустился на колени, чтобы осмотреть разрушенные временем и природой остатки стен.

— Гранит. Боже правый! Вот это древность! — Его борода, казалось, встала дыбом от изумления.

— Ты нашел какие-нибудь надписи? — Бэбкок присел на корточки рядом с ним.

— Может быть, одну. Не сейчас.

— Тут еще надписи. Все сюда! — позвал Кирни.

Мы добрались до небольшой лесной опушки. Сквозь деревья пробивался тусклый солнечный свет. Я с удивлением отметил, что одно из них больше всего напоминает саговник — древовидный папоротник. Но, возможно, я был не прав, ведь биологическая эволюция здесь шла совершенно другим путем.

Чем дальше мы продвигались вглубь, тем чаще попадались нетронутые временем руины, и, в конце концов, нам удалось найти несколько выгравированных на камнях надписей. Гюнтер и Бэбкок были в полном восторге.

— Иероглифы!

— Да. Слова-картинки.

— Египетские? — спросил я.

— Даже не шумерские, — бросив на меня сердитый взгляд, ответил Гюнтер. — Говорю вам, это настоящая древность! Может быть, Бэбкок, ты все-таки оказался прав на их счет.

— Конечно, я был прав! Родина человеческой расы…

Мы стояли на краю небольшой каменной ямы, глядя вниз на осматривающих ее Бэбкока и Гюнтера. Эти развалины сохранились куда лучше остальных. Мне пришла в голову странная мысль, что на это имелась веская причина. Вполне возможно, данная древняя постройка служила чем-то вроде памятника или храма.