— Но зачем он туда вошел? — чуть не плача, спросила я. Страшная картина распахнутого в беззвучном крики черного рта и обожженного тела стояла перед глазами.

— Тот, кто сможет пройти лабиринт, бросит мне вызов и может стать Правителем, — спокойно сказал Арххаррион, — только вот пройти его может лишь наследник истинного огня. Это все знают. Но иногда кто-то решает попытаться…

— Святые старцы, — прошептала я. Внизу стало тихо. Пламя уже не ревело. И это могло означать только одно… Демон сгорел.

— Значит, сейчас ты единственный наследник истинного огня? — тихо спросила я.

Арххаррион молчал. Долго. Потом тяжело вздохнул.

— Нет, не единственный, — медленно сказал он, — есть еще Саарххард.

Я даже не сразу поняла, что он сказал. А когда поняла…

— Саарххард жив? — прошептала я.

— Да. Он жив. И уже шесть веков заключен в Цитадель Смерти в черных песках Черты. Его нельзя убить. Пока… Пока у меня не будет наследника. Истинный огонь нужно передать.

— То есть, если с тобой что-то случиться, демоны освободят Саарххарда? — хрипло спросила я, — просто потому, что Хаосу нужен тот, кто сможет пройти лабиринт?

— Да.

Я вошла в комнату и без сил опустилась в кресло.

— Алира охотилась за тобой, — догадалась я, — она тоже знает все это. Ты сильно рисковал, оставаясь с нами…

Демон усмехнулся, вошел в комнату и закрыл окно. И подошел ко мне.

— Скорее за нами обоими.

Он постоял, рассматривая меня.

— Ложись спать, Ветряна. не думай об этом.

Я кивнула, продолжая перекатывать в голове картинки: пылающий в лабиринте демон, Саарххард, заключенный в темницу Черты, убитые схиты…Картины были черными и выпуклыми, окаймленными траурной рамкой и обагренные кровью. Они пахли болью и смертью… Вряд ли мне сегодня удастся уснуть…

— Я помогу, — сказал Арххаррион. И подхватив меня на руки, сел в кресло, усадив меня к себя на колени. И прижал к своей груди мою голову.

— Тихо, — ровно сказал он, — не дергайся. Закрой глаза.

Я закрывать не хотела, но он властно вторгся в мое сознание, приказывая и подчиняя… Не думать. Не вспоминать. Спааать… Сонная дремота охватила тело, туманом вползла в голову, заволакивая ужасные видения белесой пеленой.

— Спи, — шептал он, — моя упрямая девочка… Спи…

И я уснула. Во сне я чувствовала его руки на своем теле, горячие губы, скользящие по коже, но проснуться не могла. Не позволял…

Призраки прошлого в эту ночь меня не тревожили.

Проснулась я в постели и одна. Чьи-то руки сняли с меня сапоги и тунику, облачили в холщевую рубашку. Я вспомнила сны, которые снились мне сегодня ночью, и стыд жаркой волной обжег щеки. Захотелось залезть под одеяло и не вылезать оттуда ближайшую сотню лет.

Я осторожно осмотрела пустую комнату. Даже Олби видеть не хотелось. Но стоило мне сесть на кровати, чуткий слух демоницы уловил это, и дверь открылась. Я встретила ее хмурым взглядом. Потом вздохнула и улыбнулась. Все-таки, красноглазая не виновата. Она лишь делает то, что ей приказано.

— Пусть будет добра к вам Бездна, госпожа, — радостно поприветствовала она. Я кивнула. И все же решила уточнить.

— Олби, это ты переодела меня ночью?

— Что вы, госпожа, — удивилась демоница, — ночью мне нельзя входить… С вами ведь был повелитель…

— Понятно.