Вскоре я поняла, что сидеть на месте и строить щит в своем сознание гораздо сложнее, чем выпускать Силу. Мой щит был грубый, топорный, слишком громоздкий. Бриар подначивал меня и говорил, что его видно издалека, даже не залезая в голову…

— Ты должна не спрятать свои мысли, Ветряна! Их надо заменить, понимаешь? Если спрячешь, будет пустота, которую видно…

Я кивнула. Голова уже болела, но у меня не было времени на долгое обучение, я должна, должна была научиться! И как можно скорее!

Решение пришло тогда, когда я уже отчаялась и кляла себя последними словами от того, что ничего не получалось. От усталости, я привычно потянулась к деревьям, мысленно ловя дрожащие над ними нити силы, прислушиваясь к току их сока…

Стало легче, голова болеть перестала и жизненных сил прибавилось. И со вздохом облегчения, я улыбнулась учителю.

— Бриар, я готова! Начинайте.

— Так я давно начал, — отозвался он, сверкая глазами, — только все что смог услышать, это шум леса, а увидеть- лесную опушку, густо заросшую травой и колючим кустарником! И даже запах почуял! Душистый такой, хвойный…

— Это можжевельник, — рассмеялась я, — он растет там, где я родилась. То есть, вы хотите сказать, у меня получилось?

Он кивнул и улыбнулся. Я видела радость в его глазах, все же, Бриар был прирожденным учителем, получающим искреннее удовольствие от обучения!

— Как ты это сделала? — поинтересовался он.

— Просто послушала деревья. Потянула на себя их нити, — Бриар смотрел недоуменно, и я пояснила, — нити силы. Видите, над деревьями? Они везде, словно паутинки… Над деревьями, на земле, в траве… даже под землей! Видите?

— Нет, Ветряна, — усмехнулся он, — не вижу, и даже не слышал о таком ни разу. Для меня это просто деревья, трава и земля. Верно, в тебе говорит кровь схитов, не зря их еще называли «слышащими». Однако, мы засиделись, тебе пора возвращаться. Смотри, вон и Кххар к нам уже идет.

Бриар торопливо убрал звуковой щит. Страж приблизился и склонил голову, рассматривая нас желтыми глазами.

— Уже иду, Кххар, — вздохнула я, и попрощалась с учителем. На скалы быстро и властно опускалась ночь, желтыми огнями загорались небесные светочи. И еще раз пожелав Бриару благой ночи, я шагнула в портал.

Первое, что я подумала, очутившись во дворце, это «Олби уронила склянку с ценнейшим эликсиром Снежного Цвета!» Потому что по комнате плыл тонкий горько- сладкий аромат, чистый, как снег в горах, прекрасный, как первая любовь…

Очарованная, я не пошла- поплыла из комнаты-кабинета в спальню. Толкнула дверь и замерла, изумленная. Вся комната была уставлена цветами. Тонкие, гибкие стебли без листочков, а сверху нежный белый бутон, источающий этот дивный запах… И самое удивительное, все цветы были живыми, их стебли утопали в нетающем снегу и земле, перенесенной в высокие вазы с недосягаемого Алмазного Пика. И их здесь были сотни, они стояли везде: на полу, столе, каминной полке, террасе… Целый сад из редчайших цветов Белого Цвета…

Обескураженная этим великолепием, я опустилась в кресло. Против воли на глаза навернулись слезы, все — таки мне никогда не дарили цветов…

Так я и сидела, пока в спальню не постучалась Олби.

— Давно Рион ушел? — спросила я. Горло перехватило, и голос прозвучал сипло.

— Полчаса назад, госпожа, — с придыханием ответила демоница. Глаза ее странно блестели, словно мокрые рубины.

— Ничего не велел передать? — не глядя на Олби, спросила я.