|
Та к и Создатели наши наделили человека частичками самих себя: Небесный Огонь – родным духом, который в народе еще называют внутренним огнем, а Небесная Любовь – душой, или как ее величали наши предки, – любовью. И наделили они человека для того чтобы и сами Создатели, и мы могли творить и создавать что-то новое, пока нам самим не постижимое, по нашему образу и подобию. Та к же, как творят и создают по сей день Ум и Разум. Это ясно? – спрашивает меня баба Гуля, заглядывая мне в глаза.
– А причем здесь мужик и сотворение мира? – Как причем!? Батюшка – это человек? – напористо спрашивает меня бабуля. – Да. Человек. – Дак он создан по подобию и образу Создателей? – Да, но причем здесь это? – с недоумением отвечаю я вопросом. – А при том, что Ум и Разум наделили Создателей, а Создатели точно так же наделили человека знаниями построения своей жизни, правом на развитие мысли, правом на жизнь, правом на выбор и правом на ошибку. Та к что Батюшка имеет право развивать в себе мысль наших Создателей? – Да. – Так. А дитя имеет право развивать в себе эту мысль? – Имеет. – Уже что-то. А Батюшка имеет право на ошибку? – Да-а. – А дитя имеет право на ошибку? – … да, – немного подумав, отвечаю я, не видя в чем здесь ошибка дитя. – У Батюшки есть право на выбор? – продолжает баба Гуля. – Да. Но какой выбор в этой ситуации у мужика? – Орать или договориться с дитя: рассказать ему, для чего им необходимо идти в село. – А разве здесь есть выбор? – Посмотри сам, ведь есть два пути: один – договориться с дитя, и второй путь – орать на дитя и тащить его силком так, как он это делает сейчас. Так? – Да. – А раз есть два пути, то здесь есть право на выбор? – Есть, – с какой-то безысходностью говорю я. – Так. А у дитя есть право на выбор? – В этой ситуации – нет. – Это как так?… Разве у дитя нет двух путей: подчиниться Батюшке и выполнить то, что он его заставляет сделать, или отстоять свое право на жизнь? – Есть. – Дак есть право выбора у дитя? – Получается, что есть, – с какой-то обидой говорю я. – Уже лучше. А у Батюшки есть право на жизнь? – Есть. – А у дитя? – Тоже есть.
Мы сами выбираем путь жизни и путь смерти – И как тут тогда быть, бабуля? – не унимаюсь я. – Они оба отстаивают одни и те же права, но у обоих идет полная слепота и глухота друг перед другом. – Та к вот – для того чтобы в этом разобраться, необходимо увидеть какой путь жизни, а какой путь смерти в выборе каждого из них. – И какой же у кого здесь путь жизни и путь смерти? – ехидничаю я бабуле. – Давай посмотрим в начале у Батюшки. – Давай. – Когда мы говорим ровно, весело, зажигательно, заинтересованно, живо, то это путь – какой? – Живой. – А когда мы орем? – Это путь смерти. – Дак какой путь выбрал Батюшка? – Путь смерти… Но, посмотрев на эту ситуацию с другой стороны, мы увидим, что мужик куда-то торопится, и получается, что этим криком он отстаивает свое право на жизнь. Так? – Так-то оно так. |
