–Как скажете.

–Его стоит представить к званию подполковника.

–Я запишу.

–Секретный фонд? – спросил Вольский.

–Для расплаты с агентами нам выделяют бумажные деньги правительства Юга. Но с бумажками никто работать не желает. Эти деньги быстро обесцениваются.

–И что делать? – Вольский хорошо знал эту проблему.

–Экспроприация, полковник. Средства нужно искать самим. Я не хочу обращаться с этим в штаб. Они все равно ничего не сделают, а мы утонем в бумажной волоките.

–Значит?

–Найдите богатых евреев и тихо проведите экспроприацию. Они станут жаловаться. Но их жалобы ответа не получат. Для вас и ваших людей никакого риска.

–Подобная система порождает многочисленные злоупотребления, ваше превосходительство.

–Что делать? Сейчас это работает именно так. После победы будем восстанавливать законность. А пока нужно победить. И у меня есть для вас одно задание, полковник.

–Какое?

–Нужно выяснить, отчего срывается призыв в армию.

–Но это не дело контрразведки, ваше превосходительство.

–Кто знает, полковник. Возможно, к делу причастны большевистские агенты. Таврия и Крым должны быть образцом государственного строительства для всей России. Это слова главнокомандующего…

***

Полковник Вольский выслушал доклад капитана Васильева. Тот рассказал о блестящей операции поручика Лабунского.

–Этот офицер просто находка для нас, господин полковник.

–Возможно. Но все получилось слишком просто и быстро.

–Вы о чем, господин полковник?

–Все слишком просто и быстро, – повторил Вольский.

–Господин полковник! Но он вытащил молодого Деева. Ему было дано такое задание, и он его выполнил. А мне это задание дали лично вы. Что не так?

–Я говорил с Деевым, капитан.

–Я тоже говорил с ним, господин полковник. Он подтверждает слова Лабунского.

–А не показался он вам странным? – спросил полковник.

–Лабунский?

–Нет. Поручик Деев?

–Мне кажется, господин полковник, что вы излишне подозрительны. Это вредит делу. Если не верить никому, то с кем нам работать? Лабунский работал в 18-ом в Екатеринодаре. В 19-ом в ставке атамана Гордиенко и в красном Воронеже. И задания он выполнял.

–Я сейчас ничего не говорю о поручике Лабунском. Меня волнует Деев. Генерал Деев, его отец, желал отправить его в Париж. Война для него закончилась. С чего вдруг он захотел остаться в Крыму и продолжать служить?

–Долг русского офицера, господин полковник!

–Бросьте, капитан! Поручик Деев не просто поехал бы в Париж. Генерал снабдил бы его средствами. Он не беден, как вы могли догадаться. Зачем ему эта война?

–Судьба России…

–Она уже решена, капитан.

–Вы хотите казать, господин полковник, что войну большевикам мы проиграли?

Вольский ответил:

–Я ничего не хочу сказать, капитан. Да и разве есть разница в том, что я скажу? Если бы хоть что-то зависело от моих слов. Но от них ничего не зависит, капитан Васильев. Последние события показали, капитан, что те, кто претендовал на роль освободителей России, не привлекли симпатии населения на свою сторону. Скажу больше, мы добились прямо противоположных результатов.

–Вы считаете, что победа невозможна?

–А вы?

Капитан пожал плечами.

–И многие, вот как и вы, не уверены в победе, капитан – сказал полковник. – Я вернулся из штаба и новости у меня самые паршивые. Из мобилизованных в Крымскую армию для защиты Крыма от большевиков многие дезертируют. Крестьяне уклоняются от транспортной повинности, не желают даже продавать продукты войскам.