|
Носители передовых идей непременно наталкиваются на огромные трудности. Его контора в Монпелье. - Он живет в Монпелье? - А вы не знали? Каждый говорил о своем, и Фернан Курсель начал терять терпение. - Почему бы вам не позвать его и не задать все эти вопросы ему? - Придет и его очередь. - Вы, кажется, настроены против него. - Вовсе нет, господин Курсель. И даже признаюсь вам: мы учились в одном лицее. Толстяк вынул сигару из золотого портсигара. - Вы позволите? - Сделайте одолжение. Сколько раз вы давали ему деньги? Курсель задумался. - Три раза. В последний раз он забыл в Монпелье свою чековую книжку. - О чем он говорил с вами несколько минут назад в приемной? - Я обязан отвечать? - Желательно. - Это так тягостно. Но что делать! Он вздохнул, вытянул свои короткие ножки и выпустил изо рта сигарный дым. - Ему неизвестно, на что сестра употребляла деньги. Мне тоже, да и не мое это дело. Так сложилось, что сейчас он на мели, поскольку все вложил в свой проект; поэтому он просил меня участвовать в расходах на похороны. При этих словах лицо Мегрэ расплылось в широкой улыбке, отчего Курсель пришел в негодование. Да, Флорантен был не промах! - Извините. Скоро вы поймете. Знайте, тот, кого вы считаете Леоном Папе, на самом деле является Леоном Флорантеном. Он сын кондитера из Мулена, мы вместе учились в лицее. - Так это не брат... - Нет, дорогой господин Курсель. Ни брат, ни кузен, что, однако, не мешало ему жить с ней. - Вы хотите сказать... Курсель встал, не в силах оставаться на месте. - Нет, - твердо заявил он. - Это невозможно. Жозе не способна... Он заметался по кабинету, роняя пепел на ковер. - Не забывайте, господин комиссар, я знаю ее десять лет. Вначале, до моей женитьбы, мы жили вместе. Это я нашел квартиру на Нотр-Дам-де-Лоретт и обставил ее с учетом ее вкусов... - Ей было тогда двадцать пять? - Да. А мне тридцать два. Тогда еще был жив мой отец, и я мало занимался делами, а представлял фирму в Париже мой брат Гастон. - Где и как вы познакомились? - Я ждал этого вопроса и знаю, что у вас на уме. Познакомились мы на Монмартре, в ночном кабаре "Новый Адам", сейчас его уже нет. - Она там выступала? - Нет, в ее обязанности входило приглашать посетителей на танец. Это вовсе не означает, что она послушно шла на все, что от нее просили. Когда я увидел ее, она в одиночестве сидела за столиком, грустная, почти без косметики, одетая в скромное черное платье. Держалась так робко, что я боялся заговорить с ней. - Вы провели вечер вместе? - Разумеется. Она рассказала мне о своем детстве. - Где она родилась? - В Ла-Рошели. Ее отец, рыбак, погиб в кораблекрушении, у нее осталось четверо братьев и сестер младше ее. - А ее мать? Бьюсь об заклад, что та умерла. Курсель зловеще взглянул на Мегрэ: - Если вы желаете, чтобы я продолжал. |
