Дэвид махнул удостоверением перед патрульными. Ченни, не заморачиваясь, прокладывал путь мускулами. Они последовали за толпой криминальных фотографов, детективов из отдела убийств и измотанных офицеров в кабинет через черный ход. Патриция Стоукс жалась в углу, тонкие руки трясутся, пальцы в драгоценностях зажимают рот. Она выглядела настолько потерянной и испуганной, что, казалось, может рассыпаться от любого шороха.

Муж топтался в противоположном углу, хмурый и помятый. Должно быть, его вызвали прямо с операции. На шее болталась зеленая маска, руки воинственно уперты в бока.

Джейми О'Доннелл маячил в дверях, подозрительный, встревоженный и недоумевающий.

– Разумеется, Мария пыталась все вычистить, – процедил Харпер. – Она ведь горничная, это ее работа.

– Испортила место преступления, – подчеркнул Джакс, стоя прямо перед хозяином дома.

– Откуда ей было знать? – пожал плечами тот. – Она просто выполняла свои обязанности.

Дэвид сразу уловил мысль Джакса. Кровь не образовала четких луж или брызг, а была размазана по полу, что крайне затруднит реконструкцию последовательности событий. По периметру беспорядочные полосы, ближе к центру четкие разнонаправленные мазки, залитые клочки бумаги. Документы явно не подлежат восстановлению. Воображение легко рисует сцену, как Уильям получил пулю и рухнул на пол посреди компрометирующих материалов.

Судя по всему, детектив Джакс тоже пришел к подобному заключению.

– Если я узнаю, что вы специально все испортили, доктор Стоукс, то спущу вашу богатую шкуру за вмешательство в расследование, фальсификацию улик, а также пособничество и подстрекательство. Не сомневайтесь.

– В таком случае, детектив, – натянуто улыбнулся Харпер, – мой адвокат съест на обед ваш жетон.

– Пожалуйста, – дрожащим шепотом попросила Патриция. – Можете ли вы сказать, что случилось с Мелани? Где моя дочь? Она не пострадала?

– Ищем, мэм.

– Наверняка все произошло случайно, – пылко убеждала она. – У Мелани нет причин причинять вред Уильяму.

– Откуда нам знать? – утомленно глянул на жену Харпер. – Да еще после вчерашней сцены. Открой глаза, Пат, наша дочь последнее время явно не в себе. Может, она восприняла разрыв помолвки с Уильямом гораздо трагичнее, чем нам казалось. Не знаю.

– Харпер! – воскликнула Патриция.

– Она страдала мигренью и плохо спала! Даже дома не ночевала. Не собираюсь лгать полицейским. Похоже, мы с тобой больше не понимаем своих детей.

Дэвид долго не размышлял. Только что стоял рядом с Ченни, слушая, как Харпер свидетельствует против собственной дочери, а в следующую секунду вдруг очутился в другом конце комнаты, скомкал в кулаке хирургическую робу Стоукса и стукнул обомлевшего хирурга о стену.

– Не ты ли довел ее до такого состояния? – рявкнул Дэвид. – Плевать тебе на помощь следствию. Смерть Уильяма – прекрасный подарок для тебя с твоими мелкими махинациями. Боже, для тебя это всего лишь игра, да? Ты вполне способен нанять киллера для Мелани. Слышишь меня? Ты едва не убил свою дочь! Еще раз!

– Ч-ч-черт возьми, – залопотал Харпер. – Отпустите меня!

– Полегче, – тихо сказал О'Доннелл из-за спины Дэвида. – Полегче.

Совсем не сразу до Дэвида дошло, что единственный, кто удивлен происходящим, – Патриция. Преуспевающий Харпер Стоукс, которого едва не задушил недавний официант, – не удивлен. Джейми О’Доннелл, наблюдающий за стычкой двух мужиков, – не удивлен.

Они знали. Знали, кто такие Дэвид и Ченни, и, возможно, знали о деле больше самих федеральных агентов.

Риггс выпустил Харпера, сделал шаг назад, быстро оглядел Стоукса и Джейми и рыкнул:

– Ну?

Оба ответили непонимающими взглядами.