– Где Нейт? – спросил Дэвид.

Один вопрос решен. Это определенно настоящий дом Брайана, а та квартира лишь для видимости.

– На работе. Он тоже врач.

– А Мелани? Когда вы ее последний раз видели?

Брайан появился из кухни с картонной коробкой и бросил на Дэвида раздраженный взгляд,

– Я уже говорил, что давно ее не видел.

– Однако в курсе, что она застрелила Уильяма Шеффилда.

– Полчаса назад проверил автоответчик. Было два сообщения. Первое от Мелани. Она говорила так спокойно, что я едва не счел это шуткой. Сказала, что Уильям пытался ее убить, но она случайно в него выстрелила. Хотела меня известить, что с ней все в порядке. Потом упомянула ваше имя и что вы копаете под отца, вероятно, по серьезным причинам. Затем заявила… – заколебался Брайан, – заявила, что точно знает – Рассел Ли Холмс не убивал Меган. А потом… – у Брайана дрогнул голос, и он откашлялся, – потом сказала, что очень меня любит. И поблагодарила за последние двадцать лет жизни.

Брайан уставился на коробку в руках, подбородок окаменел, на щеке задергалась жилка. И тут Дэвида осенило. Проблема Брайана вовсе не в неуверенности в себе. Этот парень ненавидел себя. Искренне, глубоко ненавидел. И считал себя ответственным за все плохое, что случилось в семье, в том числе за трагическую судьбу сестры.

– А второе сообщение?

– От крестного. Третье за день. Помимо прочего он рассказал о выстреле в Уильяма. А еще, что кое-что знает и что нам необходимо серьезно поговорить. Кажется, он тоже получил подарок. Думаю, все они получили.

– Кто все?

– Мама, папа, Джейми, Мелани и я. Все, кто был вовлечен в ту давнюю историю, хотя некоторые из нас помнят больше других. Позвольте показать.

Он поднял крышку картонной коробки. Там на белой папиросной бумаге лежал почерневший сморщенный коровий язык.

– И записка. «Ты получишь по заслугам». Догадываюсь, что имеется в виду. Я уже потерял сестру, понимаете? Не хочу потерять еще и отца.

Дэвид сел и достал блокнот и авторучку.

– Давайте начнем с самого начала, просто до смерти хочу услышать внятные ответы, а вы в состоянии многое прояснить. Где вы были в тот день, когда похитили Меган? Вы и ваша мать.

Брайан сделал глубокий вдох, а затем, глядя на высохший коровий язык, приступил к исповеди.

– Я не был милым ребенком, ясно? Сейчас-то мне, наверное, поставили бы диагноз синдром дефицита внимания. А тогда я был просто гипервозбудимым, и никто – меньше всего моя мать – не знал, что со мной делать. Честно говоря, в нашей семье уже тогда отнюдь не царили тишь да гладь. Не знаю, как родители начали свой брак, но к моменту моего появления отец превратился в завзятого трудоголика, который полностью отдавался работе, ничего не оставляя для семьи. Мама чаще всего выглядела больной и угрюмой, ради развлечения тратила деньги и всячески выпендривалась, чтобы привлечь к себе внимание. Лет, наверное, в восемь я понял, что все гораздо хуже… папа не всегда трудился допоздна, а мама прекрасно знала о его подружках и сама превратилась в заядлую тусовщицу. Сейчас мне кажется, что до шестнадцати лет меня растили роботы. Ни один никогда не говорил ничего плохого о другом, но подводные течения, когда оба находились в комнате… Дети просто чувствуют такие вещи, согласны?

– Да, – угрюмо подтвердил Ченни, заработав удивленные взгляды и Дэвида, и Брайана.

В ответ Ченни пожал плечами. Видимо, он не понаслышке знал, о чем речь.

– Потом появилась Меган, – продолжил Брайан. – Невероятно милая, всегда улыбалась. Что бы ни случилось, сияла и протягивала к вам ручки.