– Чушь, – отрезал Ченни. – Ни один родитель сознательно не примет ребенка серийного убийцы. И даже если так, у них нет мотива, чтобы именно сейчас напомнить об этом факте. А знаете, что я думаю?

– Боюсь даже спрашивать.

– Клеветническая кампания!

– Клеветническая кампания?

– Да, против Харпера Стоукса. Прикиньте сами. Сначала мы получаем анонимный сигнал, что Харпер мошенничает, якобы вставляя кардиостимуляторы здоровым людям. До сих пор доказательств не найдено, но как знать? Потом Ларри Диггеру якобы из особняка Стоуксов сообщают, что дочь Харпера – потомок убийцы. У Харпера Стоукса репутация пусть и слегка высокомерного, но блестящего врача. Может, его жаждет утопить некий подчиненный или соперник-кардиохирург. Вот и хотят ударить Харпера по самому больному месту – по репутации.

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Из-за реакции Харпера на записку. Он ведь мог просто отмахнуться, мол, эта бумажка случайно прицепилась к лобовому стеклу. Вместо этого он интересуется мнением О'Доннелла об этом, а тот не имеет никакого отношения к профессии приятеля. Затем Харпер узнает, что Ларри Диггер в городе… и сам проводит связь между запиской и появлением спившегося писаки. Который в курсе произошедшего двадцать пять лет назад. И как О'Доннелл на все это реагирует? Сообщает, что Энни получила телефонные звонки.

– Кто такая Энни?

– Энн Маргарет, я считаю. Босс Мелани в Донорском центре Красного Креста.

– Она-то тут каким боком?

– Она из Техаса.

– И что?

– Это общий знаменатель, – терпеливо пояснил Дэвид. – Все эти люди из Техаса, а мы знаем, что там произошло.

– В смысле?

– Трагедия с Меган Стоукс, Ченни, четырехлетней Меган Стоукс. Именно это подразумевали Харпер Стоукс и Джейми О'Доннелл. Первая реакция Харпера: Ларри Диггер в городе… спрашивает о Мелани. И О'Доннелл пытается отмахнуться от появления Диггера, но явно не до конца определился по поводу заявления репортера. Итак, Ларри приехал в город искать грязь в связи с событием двадцатипятилетней давности. Как ни крути, мы возвращаемся к убийству четырехлетней девочки.

– Но дело закрыто. Парня поджарили. Конец истории.

– Это ты так думаешь. Вот тебе экстренное сообщение. Я покопался в деле Рассела Ли Холмса, и знаешь что? Старина Рассел Ли так и не был признан виновным в убийстве Меган Стоукс.

– Что? – растерялся Ченни.

– Холмса признали виновным в убийстве шестерых детей, но не Меган. Полиции не хватило улик для обвинения. И только потом он добровольно признался в убийстве Меган, уже в Хантсвилле, и не кому-нибудь, а именно Ларри Диггеру.

– Дерьмо. Вы же не думаете…

– Пока еще ничего не думаю. Но у меня возникло много вопросов о том, что же произошло с Меган Стоукс. Много вопросов о том, кто именно рассылает эти маленькие сообщения и что подразумевает отправитель под «Ты получишь по заслугам».

– Мы ведь расследуем махинации в медицине, разве не так? – наседал Ченни. – Игрушка Меган, клочок ткани, записки. Это все относится к убийству. Убийству двадцатипятилетней давности, – возбужденно, а отнюдь не угрюмо заключил Ченни.

– Да, – с гораздо меньшим энтузиазмом согласился Дэвид. – Возможно.

Он машинально перезаряжал пистолет, погрузившись в раздумья. Приготовился стрелять, потом тихо спросил:

– Заметил ли ты нечто странное в том клочке синей ткани в спальне Мелани, Ченни?

– В общем-то, нет.