| Самое паршивое заключалось в том, что этот синяк нельзя было свести магией из-за того, что он при помощи магии был получен. — Придурки, — процедил я сквозь зубы, бросая злобные взгляды на близнецов. — Тебе нужно было сначала все проверить, прежде чем выбегать в коридор, — Гермиона снова приложила марлевый тампон смоченный настойкой к моему лицу. — Ты кричала, к тому же, звук пощечины… — Сколько раз мне еще извиниться, особенно перед Малфоем? Это произошло случайно! — Я знаю, видел последствия, — я хихикнул и тут же ойкнул, поборов желание схватиться за щеку. — Это не смешно, между прочим! — Я знаю, но это действительно смешно, — Гермиона нахмурилась, а я поморщился, когда она отняла руку от моей щеки. — Больно? — девушка сразу же перестала хмуриться и снова потянулась к настойке. — Больно, — я закатил глаза и начал тщательно симулировать адскую боль. Хотя на самом деле было скорее обидно. * * * Вскрик, глухая ругань и звук пощечины, который сложно было с чем-то перепутать, заставили меня побежать в направлении этих звуков. Я узнал голос Гермионы, поэтому за пару секунд навоображал себе невесть что. Зная, что сегодня очередь старост Гриффиндора патрулировать коридоры нижних этажей Хогвартса, первая мысль была о том, что Рон решил перейти от «дремучих ухаживаний» к конкретным действиям. Наверное, я еще не совсем остыл от схваток с наставником, потому что бросился вперед не раздумывая. Я буквально взлетел по лестнице, ведущей вверх, и завернул за угол, попав в небольшой узкий «тамбур», который дальше расширялся, образуя коридор первого этажа. В этом «тамбуре», прислонившись к стене и цепляясь за держатель факела, стояла Гермиона, а на полу лежал Драко и, ругаясь, пытался встать, но у него ничего не получалось. Через секунду я понял, почему Малфой не может подняться. Пол в коридоре был покрыт тонким слоем магического льда. Он был очень скользкий, в чем я убедился сразу же, как только наступил на это безобразие. Пол ушел из-под ног, и я, не сумев хоть как-то сгруппироваться, упал, приложившись головой о гладкую, но не ставшую от этого менее твердой, поверхность. — В нашем полку прибыло, — простонал Драко, прекратив все попытки встать. Теперь он просто лежал, раскинув руки и разглядывая потолок. — Что случилось? — я с трудом поднял голову и заметил, что, похоже, рассек бровь, так как кровь капала на лед довольно бодро. Боли я не чувствовал, но головокружение было настолько сильным, что Гермиона у меня в глазах двоилась. — Фред с Джорджем заявились в гостиную и начали хвастаться, что устроили слизеринцам сюрприз. Еще они говорили, что было бы очень здорово, если бы декан Слизерина попался в эту ловушку. Я пошла проверить, по дороге встретила Малфоя, он тоже сегодня дежурил только на более высоких этажах. Я даже представить себе не могла, что шалости могут перерасти в подобную мерзкую отвратительную шутку! — Не ори, Грейнджер, в отличие от нас ты стоишь на ногах, — Драко продолжал говорить, обращаясь к потолку. — Если ты сейчас аккуратно пройдешь в какую-нибудь сторону, то сможешь позвать на помощь одного из преподавателей. Хотя нет, стой на месте, иначе мы будем валяться втроем. — Мы можем колдовать? — я слегка приподнялся на руках, которые тут же поехали в разные стороны и огляделся. Полоса льда была неширокой, но с высоты нашего положения казалась непреодолимой. — В этом и состоит фокус, что нет, — Гермиона чуть не плакала, остро ощущая свою беспомощность, а мне захотелось удавить всех Уизли, которых я только знал. — Это похоже на те чары, что были в погребе, только ограниченные самим льдом. — То есть, пока мы находимся на этом проклятом льду, мы беспомощнее маггловского младенца? — Очень точное определение, Гарри, — Драко потянуло на философию. — Только у младенца есть перед нами преимущество: он может закричать и к нему тут же прибежит мамочка. |
