| После тех клоунов, что были до этого дня, это не самый худший вариант. — А он согласится? Сириус же страдает от последствий, проведенных в Азкабане лет. — Вот пусть и развеется. Правда, я иногда не знаю, что хуже: Азкабан или преподавание. — А что происходит у Темного Лорда? — я решил сменить тему разговора. — Понятия не имею. Меня не вызывали уже очень давно, но Люциус говорит, что что-то планируется, вот только что, никто не знает. Лорд планирует провернуть какое-то дело один. — А что с Батильдой? Сириус сходил к ней, удостоверился, что все в порядке? — Да, сходил. Ничего со старушкой не произошло, просто она сейчас чаще «гостит» у своих родственников, благо их много, чем проводит время дома. Это правильно, она уже очень стара. А почему ты так настойчиво пытаешься узнать о ней? — Я близок к тому, чтобы понять поведение директора, но мне не хватает нескольких данных. Может быть, вы знаете? — Смотря что, — профессор чертыхнулся и испепелил какой-то пергамент. — Когда умерла мать Дамблдора, когда умерла его сестра, и когда он познакомился с Гриндевальдом? — Могу сказать только насчет матери, сразу после окончания Альбусом Хогвартса. — Это примерно… — Примерно в 1888-1890 годах, сказать более точно не могу. К Николасу Фламелю он попал приблизительно в 1925 году, значит, где-то в тот промежуток времени и произошли события, о которых ты спрашиваешь. Но, тебе лучше спросить у Аберфорда. — А он жив? — невольно вырвалось у меня. — Конечно, он владелец «Кабаньей головы». — Значит, следующий поход в Хогсмид только после Рождественских каникул, — я поморщился, ненавижу ждать. — А что конкретно ты выяснил? — профессор немного рассеянно посмотрел на меня. — Не хочу говорить, это только гипотеза. Просто вертится что-то в голове, а что, не могу понять. Надеюсь, что встреча с Аберфордом внесет ясность в мои догадки. — Ну, понятно, а сейчас иди, не мешай мне. Нужно еще планы грамотно составить, чтобы вас к экзаменам подготовить. Я ушел. До Нового года ни о каких тренировках нечего было даже думать. А еще я устал. Я устал постоянно взвешивать каждое свое слово, устал притворяться тем, кем я на самом деле не являюсь. Я пошел в ритуальный зал и начал чертить пентаграмму, надеясь, что на мой зов ответит мой старый знакомый. Агалиарепт появился в центре пентаграммы, сосредоточенно грызя яблоко. Сейчас он как никогда напоминал человека. — Ты хочешь что-то узнать? — немного лениво спросил демон. — А ты ответишь? Причем честно? — я нахмурившись смотрел на него. Демон выглядел стройным невысоким белокурым юношей. Очень хрупким на вид и, что уж тут говорить, необыкновенно красивым. — Не пялься на меня так, — Агалиарепт изящно потянулся. — Почему людские умы представляют нас чем-то отвратительным и обязательно с рогами? — Не знаю, но ты сам никогда не пытался развеять это предположение. Что это — такая иллюзия? — Нет. Это мой истинный облик. Вы люди рисуете ангелов очень похожими на оригиналы, но при этом забываете, что мы когда-то были одними из них. И почему я, являясь фактически братом Михаила, должен внешне сильно от него отличаться? — демон тряхнул белокурыми волосами. — Если бы вы являлись в своих истинных обличьях постоянно, вам без труда удалось бы собрать свою паству. — Не-е-ет, — протянул демон. — Так скучно и неспортивно. К тому же так забавно, когда появляешься перед человеком именно в том виде, в котором он тебя заранее представляет. Кстати, как ты узнал, что это именно я? — По яблоку, — я коротко ответил, стараясь не смотреть на такого непривычного для меня демона. — О, я знал, что в этих яблоках что-то есть. И это что-то когда-нибудь меня подведет. — Почему ты решил явить мне свой истинный облик? — Понятия не имею, — пожал плечами Агалиарепт. — Скучно. |
