|
— А это не я взял. Это доказал один ученый, давно причем, его имя было Ганс Шрендаль. — Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. — Понимаете, профессор. Просто выбранный курс преподавания за последние пару столетий укрепил многих в мысли, что многие учения нужно запретить, из-за личности ученых. Мол, темные маги они и все такое. Вот только, в связи с такой политикой, маги теряют многие уникальные знания. Почему вы так тщательно стараетесь не замечать, что магический мир превращается в какое-то болото? — Мистер Поттер, объяснитесь! — А что я должен объяснять? То, что Ганс Шрендаль был некромантом, именно поэтому все его изыскания были в итоге уничтожены? Это я должен объяснять? Только вот, объясните мне, пожалуйста, связь между его основной профессией, и его изысканиями в трансфигурации? Лично я никакой связи не вижу. Но вся эта истерия, связанная с вдруг потемневшими искусствами, заставила, причем на законодательном уровне, уничтожить все эти труды, объявив их практически вне закона. И чем тогда нынешние профессора отличаются от покинувшей нас мисс Амбридж? — Мистер Поттер, да что вы вообще знаете о Темной магии, чтобы бросаться такими заявлениями? — вспылила профессор. — Я знаю, что по настоящему Темная магия требует жертву. Если жертвы нет, то это все надуманное. Вы что думаете, что применяя ту же трансфигурацию невозможно никого убить? Я вас огорчу. Согласно законам Шренделя, это сделать даже легче, чем воспользоваться Авадой, для которой все-таки мотивация нужна. Всего-то превратить соперника в стеклянный предмет и разбить его. — Мистер Поттер! — Извините меня, профессор, я неважно себя чувствую. Я, пожалуй, пойду, и да, я все это знаю, потому что в Запретной секции что-то уцелело, а вы сами дали мне разрешение там копаться, когда я к Турниру готовился. — Я вынуждена назначить вам отработку, мистер Поттер. — Это ваше право, — я запихал учебники в сумку и ушел с урока. Как же я устал, а еще я стал замечать, что у меня начинает сильно болеть голова, особенно по вечерам. Подозреваю, что это как-то связанно с Темным Лордом. Он все-таки для ритуала возрождения кровь этого тела использовал, а это уже ритуалистика, черт его знает, как этот обряд на нас двоих повлиял.
Глава 51. Магическая Сорбона Директор сидел за столом и внимательно смотрел на меня. — Гарри, ты очень изменился за последнее время, — наконец, решил он нарушить молчание, которое установилось в кабинете, куда меня пригласили письмом сегодня за завтраком, в последнюю неделю перед Рождеством. — Наверное, это случилось потому, что я немного повзрослел, — я старался не смотреть на директора и не до конца понимал, зачем он вообще меня вызвал. В последнее время у меня все чаще болела голова, и настроение от этого почему-то не улучшалось. — Да, скорее всего, ты прав, мой мальчик, — Дамблдор продолжал рассматривать меня с каким-то нездоровым интересом. — Профессор МакГонагалл поставила меня в известность, что в тебе взыграл дух бунтарства, что ты стал подвергать сомнению все те положения, которые стараются донести до вас преподаватели. Не поделишься со стариком, на чем основана твоя уверенность в том, что прав именно ты, а не твои профессора. Я в курсе, что ты приводил пример запрещенных исследований, которые случайно попали тебе в руки. Почему ты думаешь, что правы именно те ученые, записи которых были запрещены, а не те, по трудам которых происходит обучение сейчас. — Я могу ответить, — я упрямо стиснул зубы. Директор просто виртуозно владел словом, и, если бы я не знал точно, то, скорее всего, начал бы сомневаться в своей правоте. — Те исследования были основаны на множестве экспериментов, и внушительной доказательной базе. А то, что написано в наших учебниках, представлено в виде аксиом, в которые просто нужно верить. Но, простите, господин директор, та же трансфигурация — это что слово божье, принимающееся именно так, а не иначе, и основанное просто на вере? — Гарри, положение вещей, подобное существующему, сложилось уже давно. |
