Несколько вздохов над морем царило ошеломленное молчание; лишь ветер свистел в снастях да шипела вода, разрезаемая острым форштевнем «Тофала». Люди на его палубе замерли, будто еще прислушивались к скороговорке барабана; одиссарские воины почтительно опустились на пятки, кейтабцы чесали в лохматых затылках и переглядывались. Затем откликнулся «Арсолан»: там желали знать, был ли Сеннам ростом с переднюю мачту кела или с заднюю чу.

    - Передай: ростом с чу, - велел О’Каймор и добавил: - Могли и сами догадаться: Сеннам - великий бог, а чу на целых восемь локтей длиннее кела.

    Он довольно усмехнулся и сунул в зубы сигнальщику недокуренную скрутку. Хоть тот и был дерьмом попугая, недоумком и песьим сыном, однако все передал в точности и заслуживал награды.

    * * *

    Когда наверху ударила звонкая барабанная дробь, Дженнак почувствовал, как напряглось тело Чоллы. Кажется, она понимала кейтабский морской код, известный во всем бассейне Ринкаса и применяемый столь же часто, как и язык кейтаб - наречие, на коем общались купцы и мореходы разных племен. Сидри тоже слушал с вниманием и полной серьезностью, и лишь Шо Чан и Сия Чан, еще не пришедшие в себя и не столь образованные, как их госпожа, таращились в недоумении. Жрец поспешил успокоить девушек, пересказав им послание О’Каймора.

    Дженнак, осторожно поддерживая Чоллу за плечи, поднес к ее губам чашу с горячим отваром. Но она не стала пить, замотала головой:

    - Хватит! Это уже третья. Хватит! - Потом, не пытаясь высвободиться из объятий Дженнака, она подняла к нему бледное лицо. - Это правда, мой вождь? Скажи, это правда?

    - Что - правда? - Дженнак опустил чашу на стол среди созвездий и ветров и помог девушке сесть.

    - Правда ли, что явился кейтабский демон и чуть не пожрал нас всех? Правда ли, что ты встал к кормилу и спас корабль? И правда ли, что тебе помог Сеннам?

    Зрачки Чоллы расширились и сияли, как два изумруда чистой воды в оправе из черных ресниц «И снова Хомда прав: женщины любят победителей», - подумал Дженнак и оглянулся. Чоч-Сидри сидел на пятках у стола, покачивая головой и будто подтверждая - мол, все так и случилось; Шо Чан и Сия Чан смотрели на одиссарского наследника с благоговением, округлив глаза.

    - О’Каймор больше заботится о моей сетанне, чем я сам, - пробормотал Дженнак. - А правда в том, что сорвало парус, и кейтабцы не сумели удержать драммар поперек волны, и я взялся за руль вместе с Грхабом. Волна же накатилась такая, что гребень ее поднялся до облаков, и ни один из нас не смог бы разглядеть, кого она принесла, Морского Старца с клювом в четыре сотни локтей или дохлого змея.

    - А Сеннам? - выдохнула Чолла. - Явился ли Сеннам? И легла ли его рука рядом с твоей?

    Дженнак пожал плечами:

    - Рядом с моей рукой была рука Грхаба, столь же надежная, как длань божества. Грхаб - сеннамит, и высокого роста… Не показался ли он О’Каймору Сеннамом? Со страха всякий мог ошибиться, а после выдумать такое…

    - Тидам не ошибся и ничего не выдумал, - вдруг произнес Чоч-Сидри строгим голосом. - Он узрел истину, мой господин, скрытую даже от твоих глаз. Я думаю, что есть у него дар провидца.

    - А я думаю, что он хитрая обезьяна! - возразил Дженнак.

    - И обезьяна может лицезреть богов, если они того пожелают, - произнес Сидри. - Вот ты говоришь, что за твоей спиной был Грхаб… Аразве Сеннам не мог вселиться на несколько вздохов в Грхаба, чтобы помочь тебе? Твой наставник так огромен и силен… Вполне подходящее вместилище для божественного духа!

    Он прав, мелькнула мысль у Дженнака.