Было без семи минут двенадцать, когда она влетела в зал отлета и подбежала к информационной стойке. Девушка за стойкой улыбнулась ей:

- Все в порядке, мисс Миллз. Мы ждем вас. Идите к выходу тридцать девять. Счастливого полета!

Мужчина у выхода к самолету был менее приветлив.

- Последнее объявление о посадке прозвучало десять минут назад! - сказал он сердито.

- Прошу прощения, - сказала Тилли, протягивая ему посадочный талон.

- Из-за вас откладывается вылет самолета! Вы держите в напряжении всех пассажиров!

- Я быстро добегу до самолета. Возьмите мой посадочный талон. Сейчас я достану паспорт. Черт возьми, где же он? Он всегда лежит в этой сумке, и я его никогда не вытаскиваю. Не может быть, чтобы я… - Тилли высыпала на стол содержимое сумки. Кошелек открылся, по всему столу рассыпалась мелочь вперемешку с жевательной резинкой, косметикой, сигаретами, фотографиями и тампонами «Тампакс». Все было бы очень смешно, если бы не было так печально - паспорта не было. Глядя на рассыпанные по столу вещи, Тилли внезапно вспомнила, что оставила паспорт в машине Мерлина. Она положила его на сиденье, когда доставала вторую банку пива.

Часы показывали без двух минут двенадцать, и на весь зал прозвучало: «Просим Оттолайн Миллз, пассажирку рейса 279, немедленно пройти на посадку к выходу тридцать девять». Мужчина покачал головой и сказал, что без паспорта она не пройдет никуда, что он дорожит своим местом и не пропустит ее, пусть даже не пытается.

В это время в зал отлета ворвался Руфус Хедлай Дрейтон. Он сшиб по пути пожилую азиатку, с тысячами извинений помог ей подняться, взглянул на табло, на котором горело: «Посадка на рейс 279 Лондон - Нью-Йорк закончена», - и издал громкий стон, чем привлек внимание всех пассажиров, которые сразу схватились за свои вещи и взяли за руки детей. Но в это мгновение его глазам, как видение, предстала Тилли Миллз с руками, полными самых разнообразных предметов.

- Привет, Руфус, - сказала она. - Что ты здесь делаешь?

Они вышли из здания аэровокзала, сели в «порш», и Руфус молча рванул его с места. Они молчали до самого поворота на шоссе Кромвеля, где Руфус наконец заговорил.

- До сих пор не могу понять, как ты решилась на это, - сказал он.

- На что? - спросила Тилли.

- Ради Бога, Тилли, не делай вид, что не понимаешь меня.

- Понимаю. Как видишь, решилась.

Тилли достала сигарету и закурила. Руфус вздохнул и опустил стекло.

- Ты же знаешь, я ненавижу, когда в машине курят, - сказал он. - Мне вообще не нравится, что ты куришь.

- Ну вот, сначала таксист, теперь ты. Может, мне лучше пойти пешком?

- Делай как знаешь. Мне остановиться?

- Гляди лучше на дорогу, если, конечно, ты не собираешься врезаться во встречную машину.

- Проклятие! - сказал Руфус и вовремя нажал на тормоза.

- Первый раз вижу тебя таким злым, - сказала Тилли.

- Раньше у меня не было причин на тебя злиться.

- Но что я такого сделала?

- Ради Бога, Тилли, ты что совсем дурочка или только прикидываешься? Ты такого натворила! Во-первых, приняла решение, не посоветовавшись со мной. На кой черт тебе понадобилось лететь в Нью-Йорк, чтобы подписать этот проклятый контракт? Потом, ты так углубилась в свои собственные проблемы, что даже не заметила, что со мной творится. Плюс ко всему ты упорно твердишь, что мы не пара. Не кажется ли тебе, что это я должен решать, кто мне пара, а кто нет? Почему ты всегда все решаешь за всех? Ты знаешь, я этим уже сыт по горло. Просто хочется послать все к чертям собачьим!

- Руфус, мне казалось, что ты не любишь, когда ругаются. Проклятия из тебя так и сыплются. Наверное, ты скоро и закуришь.

- Скорее запью.