- Все верно, - ответил он. - Верните их в больницу, и пусть их поставят в приемном покое. До свидания.
Чувство паники возрастало: Крессида, Руфус, а теперь и Сюзи. Господи, что произошло с его такой спокойной жизнью! Голова Джеймса закружилась, внизу живота заболело. Он почувствовал, что вот-вот опять разрыдается. Ему снова захотелось выпить.
- Боже! - взмолился он, поднимая глаза к небу. - Боже, помоги мне!
Телефон зазвонил снова, но Джеймс не шевельнулся. Сейчас ему было не до разговоров. Скрестив на груди руки, он пытался унять дрожь. У него стучали зубы и дрожали колени. Телефон умолк: значит, Мэгги опять сняла трубку. Он закурил сигарету и глубоко затянулся. Курил он редко, раз в неделю, и обычно после хорошего обеда.
Джеймс успел выкурить еще одну сигарету, когда в кабинет вошла Мэгги. Она сияла.
- Что случилось? - спросил он.
Мэгги села в кресло и глазами, полными счастливых слез, посмотрела на него.
- Звонила Крессида! - ответила она.
- Крессида?! Почему ты решила, что это была Крессида?
- Да, звонила Крессида. Из Парижа. Мы с ней долго говорили.
- Ради Бога, Мэгги, что она сказала? Что с ней случилось?
- Ничего не случилось. Просто она больна, испугана и ужасно расстроена. Ей очень хотелось со мной поговорить. Мы поговорили, и надеюсь, что теперь ей стало легче. Она очень сожалеет о случившемся.
- Рад это слышать, - сказал Джеймс. - Горячая волна ярости захлестнула его. - Просто восхитительно! - закричал он. - Она убегает в день свадьбы, позорит семью и жениха и говорит, что очень сожалеет. Ты считаешь, что это в порядке вещей? Мы что, должны теперь все прыгать от радости?
- Джеймс, ты ничего не понимаешь!
- Неужели? Может, ты поможешь мне все понять? Ты сама-то хоть что-нибудь понимаешь? Что касается меня, то для меня Крессида…
- Послушай, Джеймс, она в отчаянии.
- Я рад это слышать.
- Джеймс, ты же знаешь, что она беременна.
- Знаю, и дальше что?
- Этот ребенок не от Оливера. Она влюблена в другого мужчину.
- Я просто в восторге от этого!
- Джеймс, пожалуйста. Она никогда не хотела выходить замуж за Оливера. Он давил на нее. Он был так в нее влюблен, что она его пожалела, а когда поняла, что делает ошибку, было слишком поздно. Все были счастливы и готовились к свадьбе. У нее не хватило сил расстроить нас.
- Браво!
- Джеймс, попытайся понять. Ты же знаешь, какая она чувствительная, как она всегда боялась кого-нибудь обидеть. В начале года она встретила в Париже человека и страстно в него влюбилась. Она попыталась порвать с Оливером, но он умолял ее не оставлять его, и у нее не хватило мужества отказать ему.
- Почему же она не поговорила с нами?
- Она порывалась много раз, но ей всегда что-то мешало. События развивались так стремительно, что у нее просто не было возможности. Шла подготовка к свадьбе, все были счастливы, ты потратил кучу денег, и она боялась нас огорчить. Дальше - больше. Она все время откладывала разговор, пока не стало совсем поздно. Я чувствую себя такой виноватой, Джеймс! Бедной девочке некому было излить душу. Что я за мать, если в трудный момент не поддержала ее? Неужели эта свадьба более важна, чем счастье нашей дочери?
- Ты глупое, доверчивое существо, - сказал Джеймс, но в его душе зародился лучик надежды, что Крессида не такая уж плохая, что Джулия все придумала и что злополучное письмо не имеет никакого отношения к делу.
- В мае она рассталась с этим человеком из Парижа. - Мэгги заглянула в бумажку, которую держала в руке. - Его имя Жерар. Жерар Рено. Он писатель и журналист.
- Неужели?
- Да. Она сказала ему, что не может ослушаться родителей и должна выйти замуж за Оливера. |