– Значит, так было нужно, – ответил парень по кличке Татарин и закинул «Винторез» за спину.

– Не дело это, нет, нельзя так, – пробормотал Маслов, выхватил нож из ножен и остановился.

– Оставь его! – бросил через плечо Стольников.

– Но он же через час-другой выйдет на своих и доложит, что мы живы!

– Я сказал, оставь!

Маслов в сердцах втиснул нож в ножны и быстро стал подниматься по склону.

Сержант за его спиной открыл глаза, осмотрелся и увидел спины четырех разведчиков. Они успели отойти от него на двадцать метров, не больше.

Он привстал на локте и стал искать что-то глазами. Винтовка лежала в двух метрах, под кустом шиповника.

– Сейчас… – прошептал он, на четвереньках добравшись до нее и отстегивая магазин. – Сейчас!..

Выцарапав из магазина один патрон, он вставил его в ствол и тихо двинул затвором.

– Сейчас!

Сержант встал на колено, почувствовал опору и взял на прицел того, кто был ближе. Кажется, его назвали Масловым.

Стольников шел, напрягая слух. То, что должно было случиться, он уловил бы даже при урагане. Майор шагал, прикрыв глаза. Наконец-то среди тысяч звуков в «зеленке» раздался шепот затворной рамы, двигающейся по салазкам. Он резко обернулся и выбросил перед собой руку.

Три выстрела из «Гюрзы» прогрохотали так слитно, словно это была автоматная очередь. Одна пуля вошла сержанту между бровей и повалила его на землю. Дерево за его спиной было окрашено в темный цвет. Будто кто-то разбил о ствол бутылку бордо. Не выпуская пистолет из руки, словно забыв о нем, майор молча последовал дальше.

Айдаров посмотрел на Маслова.

Тот промолчал.

– Масло, прихвати винтовку этого идиота, – приказал майор.

Ермолович со свирепым выражением лица перевязывал лейтенанта. Опасения Баскакова насчет того, что офицер из команды Ждана потеряет много крови, не оправдались. Это было кстати, поскольку из троицы беглецов только офицер и уцелел. Пуля прошила ему мышцу, входное и выходное отверстия располагались в пяти-семи сантиметрах друг от друга. Останавливая кровотечение, санинструктор счел достаточным наложить тугую повязку.

Увидев приближение Стольникова и его людей, лейтенант затравленно замер.

– Как тебя зовут, парень? – поинтересовался майор, присев перед ним.

Ситуация выглядела комично. Тон Стольникова, его безмятежное поведение и щебет птиц в лесу не предвещали ничего дурного. Пыль после взрыва осела, птицы успокоились. Все очень напоминало пикник, но без еды и спиртного.

– Лейтенант Акимов.

– По имени как? – уточнил вопрос Саша.

– Геннадий.

– Вот что, Геннадий, мы сейчас сделаем. Я тебе задам пару вопросов, а ты мне на них ответишь. Что будет дальше – покажет время, да и твои слова.

Лейтенант поерзал на месте, соображая, к чему приведет столь ласковая прелюдия. После такого начала обычно отрезают голову или даруют жизнь и отпускают на волю с подарками.

– Ты знаешь, кто мы?

– Да. – Начав отвечать, лейтенант Акимов решил быть честным, как бы эта правда ни выглядела. – Вы – банда, которая подлежит уничтожению.

– Кто тебе это сказал?

– Полковник Ждан.

– Лично?

– Нет, не лично. Приказ на уничтожение отдавал полковник Бегашвили.

– Ты сам слышал, как командир батальона при УИН говорил такое?

– Нет, его распоряжение до нас довел майор Вакуленко.

– Он теперь мертв.

– Я знаю, – сказал лейтенант.