— Мы?

— Моя тетушка Сьюзен, младшая сестра папы, живет с нами. С некоторых пор отец теряет вес и только слабо отшучивается, когда я начинаю говорить с ним о его рассеянности. Он ни разу не раскрыл причин своей озабоченности. Я не спрашивала его напрямую, но уверена, что если бы он хотел что-нибудь сказать, то давно бы уже это сделал. Сначала я пыталась искать корень проблемы в финансовых затруднениях. Но их у него нет. Я в этом уверена. Его вложения остаются нетронутыми, и наш доход не уменьшается. Нам вполне хватает на жизнь, потому что после смерти мамы семье осталась значительная сумма. В его привычках тоже нет перемен, кроме тех, о которых я уже говорила, то есть вопрос об изменениях в личной жизни отпадает. Он не получал странных писем; никто, кроме обычных компаньонов, ему не звонит. Поэтому, мистер Понс, я ничего не могу придумать, но то, что он поглощен каким-то случаем из своей практики, не подлежит сомнению.

— Так-так. Скажите, мистер Диксон был не единственным человеком, который перед своей смертью испытал правосудие вашего отца? — спросил Понс.

— Нет, сэр. Он лишь один из последних. Фактически он третий. Первой была Хестер Спринг. Ее подозревали в том, что она задушила своего ребенка. Мой отец очень справедливый и честный человек, и он настоял тогда на возможности несчастного случая. Он направил приговор на оправдание. И она умерла через месяц после своего освобождения. При расследовании причин смерти присяжные пришли к заключению, что ее гибель была случайной — она напилась и задохнулась в рвоте.

— А кто был следующим?

— Вторым оказался Элджи Фостер. Восемь месяцев назад он сбил машиной старого Картера. Потом Фостер отсидел четыре месяца и заплатил крупный штраф. Он погиб в аварии, его сбила машина, когда он вышел из дома и направился в пивную. Водителя не нашли.

— И наконец мистер Диксон?

— У этого что-то приключилось с сердцем, мистер Понс.

— Какое обвинение вменялось ему?

— На мистера Арчера напали в его же магазине, попытались ограбить, но продавец, кажется, оказал сопротивление, и ему зверски разбили голову. День спустя, не приходя в сознание, он скончался в госпитале, и причиной смерти посчитали травму черепа. По общему мнению жителей Росса, преступление мог совершить только Диксон, но мой папа понимал, что доказать вину невозможно, и вновь отправил вердикт об оправдании. Пусть это звучит немного по-женски, мистер Понс, но я изо всех сил старалась отыскать что-нибудь конкретное и ничего не нашла. Наверное, все объясняется случайным стечением обстоятельств.

— Разве? — удивился Понс. — Я сомневаюсь.

Он секунду о чем-то размышлял, затем спросил:

— Эти события шли в той последовательности, в какой вы их нам изложили?

Наша клиентка слегка замешкалась.

— Да, мистер Понс.

— Я заметил вашу неуверенность, мисс Анстратер.

— Надо сказать, что Хестер Спринг, Элджи Фостер и Перси Диксон умерли в этом порядке. Но дело Диксона проходило у отца первым, потом был Фостер, а за ним Спринг.

Мой коллега погрузился в глубокое раздумье, и наша посетительница уважительно хранила молчание, внимательно изучая тощее лицо Понса, пока тот сидел с закрытыми глазами, размышляя над полученными данными. Вскоре он поднял голову и спокойно посмотрел на мисс Анстратер.

— Все эти несчастные случаи произошли в Россе? — спросил он.

— Да, мистер Понс.

— Но судья Анстратер вел и выездные сессии суда? Не так ли?

— Конечно, мистер Понс.

— И эти совпадения не сопровождали его там?

— Этого я не знаю.