|
Сказала: «Попробуйте поискать что-нибудь более денежное, вдруг получится». У Максима, конечно, оказался запасной вариант. А Настя и Екатерина Михайловна остались с ней. Так что она не одна. Она ничего не потеряла. Аксенов, как всегда, прав – человеку всегда даны средства, чтобы делать свое дело. Нужно только делать именно свое дело и не сомневаться, что для этого все есть. Теперь она понимает, как это важно – не сомневаться. Вот, пожалуйста, не сомневалась она, что сумеет развязаться с этим проклятым кредитом раз и навсегда, и получилось. За неделю, когда доллар падает на глазах и все в панике ждут, что будет дальше, продать квартиру невозможно, а у нее получилось. По крайней мере на кредит и операцию хватило. А только это и было нужно. Значит, для того, что действительно нужно, всегда найдутся средства.
Аксенов прав. Черт возьми, как, наверное, приятно будет говорить своему ребенку: «Твой папа всегда прав», нисколько не кривя при этом душой. Звонок в дверь не застал ее врасплох. Теперь ее трудно застать врасплох. Скорее всего это Аксенов вернулся без предупреждения, решив сделать ей сюрприз, но тем не менее… Тем не менее она взяла в руки телефонную трубку, подошла к двери боком и спросила: «Кто там?» Не потому, что этот одышливый банкир так уж ее напугал, а потому, что поняла – осмотрительность не помешает. Стояла и улыбалась – Петрович ее бы одобрил. – Кто там? Кто там? Кто там? – повторил за дверью дурашливый голос, копируя галчонка из популярного мультика. – Кто там? – строго и громко спросила Ира и уже собралась звонить, правда, еще не решила кому. – Вам записка от вашего мальчика, – произнес тот же голос, в котором на этот раз Ире удалось различить тембр Максима. Она отважилась заглянуть в глазок – за дверью стоял действительно он, только помятый и растрепанный. – Вам записка от вашего мальчика, – протянул он Ире бутылку, когда она открыла дверь. Бутылка была отнюдь не водочная, это была литровая бутыль очень дорогого фирменного виски. Максим не был бы Максимом, если бы притащился к ней с бутылкой водки. – Хорошая записка. Большая и написана без ошибок, – забрала у него бутыль Ира. – Иди на кухню. Сейчас посмотрю, чем тебя накормить. Максим на кухню не пошел. Он ввалился в комнату, огляделся и утвердительным тоном заключил: – Переезжаешь. – Ага. Повезло мне. В соседнем подъезде бабуську отселяли, им очень удобно, что так близко. Поторговались, конечно, но я уперлась – двадцать три и ни копейкой меньше. Согласились. А тебе поесть нужно. Я сейчас. – Я не есть пришел, а пить, – объявил Максим. – Рюмки куда положила? – Кажется, там, – неуверенно указала Ира на одну из коробок. – Кажется… – ухмыльнулся Максим, нашел рюмки, сел на голый пол, облокотившись затылком на диван, и разлил свое виски, от которого потянуло чуть дымным ароматом. – За что пьем? Давай за твою новую работу. Чтоб оправдала ожидания, – произнесла тост Ира. – За то, что ты меня коленом под зад, – отозвался Максим, опрокинул рюмку, подставив под нее открытый рот, и сразу налил следующую. – Максим, ну зачем ты так… Ты же не хуже меня знаешь, как обстоят дела. Я без тебя как без рук, но ведь ты же сам не захочешь работать за такие деньги, – попыталась объясниться Ира. – – А ты меня спросила, хочу я или нет? Ах, Настенька, ах, Екатерина Михайловна, ах вы, мои дорогие… А я, значит, не в счет, я пустое место. У меня башка не так прикручена. Я других слов, кроме «бабки», не знаю. |
