— И еще последний вопрос, — сказала Пия, когда молодой человек умолк. — Где вы были во вторник вечером во время убийства Паули?

Шварц молчал, тупо уставившись перед собой. Пии пришлось дважды повторить вопрос, прежде чем он медленно поднял голову. И она поняла, как глубоко ранило его истинное отношение возлюбленной.

— Я смотрел футбол, — отстраненно произнес он.

Среда, 21 июня 2006 года

Перевалило уже за три часа, когда Пия остановилась перед большими воротами Биркенхофа. Вместе с Остерманом они полночи просматривали данные с жесткого диска ноутбука Паули, но не нашли ни малейших свидетельств того, что он имел компромат на кого бы то ни было. Неужели он угрожал впустую? Пия, не заглушая мотор, вышла открыть ворота, но ее сердце забилось чаще, когда она увидела, что ворота просто прикрыты.

— Этого не может быть, — пробормотала Пия.

Она никогда не забывала запирать ворота, поскольку рядом проходила асфальтированная дорога из Унтерлидербаха в Цайльсхайм, параллельная шоссе А-66, и летом там кого только не было. И глубоко за полночь, и ранним утром полно бегающих и прогуливающихся людей, пассажиров междугородних автобусов, велосипедистов и отдыхающих из соседнего имения Элизабетенхоф. Пия наклонилась и при свете фар осмотрела замок. Он не был поврежден. Неужели она второпях, наспех покормив и запустив внутрь лошадей, позабыла запереть ворота? Пия въехала на участок с нехорошим предчувствием, еще раз вышла из машины и заперла за собой тяжелые ворота. Включила в конюшне наружное освещение и осмотрела лошадей. Те моргали в стойлах заспанными глазами; жеребята спали, улегшись на солому. Все в порядке. Пия немного успокоилась. Стояла мягкая летняя ночь, приятный прохладный воздух благоухал сиренью и шиповником, росшими вокруг конюшни. Пия прошла к дому и вновь испугалась: дверь была отворена нараспашку. Если бы здесь побывал Хеннинг, он позвонил бы ей. Кроме того, он всегда ответственно относился к тому, чтобы все было заперто. На шоссе было так тихо, что Пия слышала собственный пульс. Она вернулась в машину, включила фары и позвонила по номеру «110». Через секунду ей ответил дежурный.

— Не могли бы вы ко мне кого-нибудь прислать? — попросила Пия, объяснив, в чем дело.

— Конечно, сейчас кто-нибудь приедет. Не входите в дом в одиночку.

— Да уж точно не войду. Я героиню из себя разыгрывать не буду.

Пия захлопнула мобильный телефон и поехала назад к воротам, чтобы отворить коллегам, когда те подъедут. Сердце отчаянно стучало, руки вспотели и дрожали, пока она ждала патрульную машину, прибывшую через минуту.

Пия смотрела, как в одной за другой в комнатах зажигается свет. Пульс выровнялся. Чуть позже в дверях появился один из двоих полицейских и кивнул ей.

— Здесь никого нет, — сказал он, убирая оружие в кобуру. — Посмотрите, все ли на месте.

Пия обошла весь дом, но все выглядело так же, как перед ее уходом.

— Не годится женщине жить одной, — заметил другой патрульный.

— Что вы предлагаете? — Пия опустилась на кухонную табуретку. Ее все еще потряхивало. — Заарканить какого-нибудь парня?

— Не обязательно парня, — ухмыльнулся патрульный. — Хотя бы собаку заведите для начала, здесь ведь полно места. А теперь идите спать. Мы останемся снаружи, во дворе. В шесть у нас дежурство заканчивается, и если нас никуда больше не вызовут, мы побудем тут.

С чувством глубокой благодарности Пия подождала, пока они уйдут, потом выключила всюду свет, разделась и отправилась в постель. И хотя она была уверена, что не сомкнет глаз, но крепко и глубоко заснула уже через пару минут.