| — Старший инспектор?! — с каждым произносимым словом дрожание растение становилось все более явным. — Святые Бра..., — мертвенно бледный Стенли стал заваливать набок и последним что он запомнил, стал нежно-серый бутон Делийской Лилии. _______________________________________________________ Северная Америка, Южная республика Техас, 1948 г. У излучины небольшой речки стояло несколько десятков фургонов с высокими полотняными крышами один из тех обозов с беженцами, что в последние годы наводнили южные штаты. Тысячи людей, побросав дома и имущество, в страхе бежали на юг, надеясь что проклятая эпидемия до них не доберется. — Пол, ты там скоро? — из одного из фургонов высунулась растрепанная женская голова. — Пол? Седой мужчина, сидевший на берегу реки и молча наблюдавший как садиться солнце, недовольно буркнул в ответ: — Иду, иду... , — и потом чуть тише добавил. — Чертова потаскуха. Он сунулся в нагрудный карман своей рубашки, помня что там оставалось немного табаку. — Оставалось же немного, — бормотал Пол, сжимая в другой руки уже приготовленную трубку. — Вот дерьмо! Его пальцы нащупали какой-то кусок сложенной в несколько раз плотной бумаги. В недоумении Пол вытащил его и развернул, ловя остатки ускользающих солнечных лучей. — Что еще за дерьмо? — шептал он, медленно разворачивая бумагу. — ... Это была старая фотография, на которой когда-то давным давно был запечатлен он полковник Пол Тиббетс со своим экипажем и верной боевой машиной — стратегическим бомбардировщиком Boeing B-29. Окаменевшими глазами он всматривался в лица своих товарищей, никого из которых уже не было в живых... Вот рядом с ним, скромно опустив голову, стоит второй пилот Роберт Льюис. Он в белоснежной футболке и своей любимой бейсболке с эмблемой Масачусетских бульдогов. Его бомбардировщик, не успев отбомбиться по железнодорожному мосту, взорвался в воздухе в конце 1943 г., когда его протаранил какой-то сумасшедший русский... Он осторожно коснулся фотографии пальцами, разглаживая места сгибов. С права от него задорно смотрит сержант Роберт Карон неугомонный весельчак, про которого в эскадрилье говорили, что он даже в заднице у дьявола нашел бы над чем пошутить. — Да..., — невесело усмехнулся бывший полковник, провожая взглядом фигуру сержанта. — Возможно тебе это и удалось, — кто-то ему рассказывал, что весельчака облили бензином и сожгли жители одной из русских деревень, попавших в первые дни войны под химическую бомбардировку. С краю экипажа на фото словно скала возвышался здоровяк штурман, голландец по происхождению, Теодор Ван Кирк. Высокий, вечно скалящий зубы и норовивший кому-нибудь свернуть челюсть, он тоже был мертв. В сентябре 44-го он застрелился из именного кольта прямо перед зданием штаба, после того как его жена и двое малышей сгорели от лихорадки... — Это полковник военно-воздушных сил США, командир 509 смешанного авиационного полка, — прошептал Пол, останавливая взгляд на самом себе. — Пол Тиббетс, — он стоял в самом центре экипажа сильный, уверенный в себе, казалось воплощавший в своей фигуре всю мощь США. Он стоял в самом центре своего экипажа. Руками упирался в бока. Огромные в пол лица солнцезащитные очки удачно дополняли его образ лихого пилота. На черно-белое изображение упала слеза, потом еще одна. Пол закрыл глаза и начал вспоминать... 8 июня 1942 г. Раннее утро. База 509 авиационного полка, занимавшая один из немецких аэродромов в предместьях Варшавы, гудела как растревоженный улей. На длинную бетонированную полосу из рядом расположенных ангаров выкатили пару огромных бомбардировщиков, смотревшихся как братья близнецы. Едва эти мастодонты, нестерпимо сверкающие металлом в лучах летнего солнца, подкатили к нулевой отметке как их сразу же обступили десятки техников. — Сэр! — Пол любовался своей сверкающей красавицей и поэтому не сразу услышал что к нему обращаются. |
