Молли посмотрела на дядю и заметила блестевшие в его ясных черных глазах слезы. Но ее собственные глаза оставались сухими. Ей хотелось бы заплакать тоже, но Молли ощущала лишь вызывающее головокружение оцепенение. Только теперь девушка заметила белую полоску ткани под подбородком своего дяди, которая резко контрастировала с его темной кожей и еще более темной тканью костюма.

— Вы… вы проповедник? — ошеломленно спросила девушка.

— Ну да, а разве Вера не говорила вам?

— Нет, не говорила. Возможно, она боялась моего отца. Он не одобрил бы ее брака с протестантом. Все Джеймсы католики.

— Когда мы с вашей тетей полюбили друг друга, она поменяла вероисповедание. И только поэтому я смог пережить ее потерю.

Мужчина отвернулся и смахнул со щеки слезу. Молли хотелось бы разделить его горе, но она только смотрела на свои сложенные на коленях руки. Несмотря на то что священнослужитель казался очень набожным, она почувствовала в нем что-то очень странное, что заставляло Молли держать ухо востро.

— Как она умерла? — тихо спросила Молли. Одна ее половина хотела все знать, а другая — жаждала проснуться и обнаружить, что все происходящее просто дурной сон.

— В доме, где мы жили, случился пожар. Ужасно! Просто ужасно!

Мужчина вытащил из кармана платок и вытер глаза.

— Мне слишком тяжело рассказывать о произошедшем.

— Понимаю.

У Молли появилось такое чувство, что горе Фоули не совсем искреннее, хотя он и пытался убедить в обратном племянницу. Поднявшись с дивана, Молли попыталась унять пульсацию в голове и боль в сердце.

— Спасибо, что приехали сообщить мне. Надеюсь, вы погостите у нас некоторое время. Я знаю, что тетя хотела бы нас познакомить.

Молли казалось, что вовсе не она произносит вежливые слова приглашения.

— Конечно, я останусь. Теперь, когда Вера умерла, я являюсь вашим официальным опекуном. Я приехал помочь вам уладить дела на ранчо. Когда оно будет продано, мы вместе уедем на Восток.

Молли удивленно подняла голову.

— На Восток? Вместе? Боюсь, я вас не понимаю. Я знаю, что после вашей с Верой женитьбы мой отец возложил на вас обязанности моего опекуна, но я поняла, что опекунство — всего лишь формальность. Неужели вы и впрямь думаете, что я собираюсь продать «Леди Джей»?

— Ну конечно, моя дорогая. А разве есть другой вариант?

Преподобный Фоули поднялся, и Молли снова заметила, насколько он красив. Костюм мрачного цвета идеально сидел на его высокой ладной фигуре. Волнистые, аккуратно подстриженные черные волосы обрамляли безупречное лицо, которое почти не выдавало его возраста. О нем говорили лишь посеребренные сединой виски. В замешательстве Молли подумала о том, сколь неподходящим мужем он стал для ее немолодой тети.

— Я собираюсь вести дела на ранчо сама, — ответила Молли. Ее голос по-прежнему звучал как будто издалека.

— Молли, дорогая, но вы говорите глупости. Молодая девушка не сможет управлять ранчо таких размеров. Боюсь, я должен запретить вам подобное безрассудство.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку, и в его глазах вспыхнул странный огонь.

— Вы не понимаете, дядя Джейсон, — произнесла Молли, понемногу начиная закипать. — Мне принадлежит шестьдесят процентов «Леди Джей», а остальные сорок, насколько я понимаю, после смерти тети Веры перешли к вам.

— Совершенно верно.

— Тогда вы понимаете, что решающее слово за мной. Я буду управлять ранчо, — произнесла Молли, а про себя подумала: «По крайней мере в течение двух лет».