Несмотря на жестокие страдания, причиняемые ему ранением, его не оставляла в покое судьба Чернова, раненного им. Близкий друг семьи Новосильцевых Николай Прокопьевич Пражевский рассказывает в своем письме матери Новосильцева о том, как Владимир все время говорил окружающим его друзьям: «Ах, Боже мой! Пособите ему, удостоверьте нас, что он жив. <…> Каков Чернов? Ради Бога, узнайте. Невольно нанесенная мною ему рана терзает меня жестоко. <…> Ни смерти, ни страдания я ему не желал».

Мать Новосильцева, скорбя о сыне, провела остаток дней вдали от общества, посвятив себя делам милосердия. Она выкупила трактир, в котором умер Владимир, и весь участок бывшего здесь постоялого двора. На этом месте она (по проекту архитектора И.И. Шарлеманя) возвела церковь во имя Святого Владимира. При церкви, которую стали называть Новосильцевской, были устроены богадельня для престарелых и больных воинов и церковно-приходская школа.

Страдания Чернова продолжались около двух недель. Рылеев все это время дежурил у его постели. Умирающего навещали собратья по «Северному обществу», бывшие тогда в Санкт-Петербурге. Приходили и те, кто не был знаком с Черновым, например – князь Е.П. Оболенский. Потом он вспоминал:

«По близкой дружбе с Кондратием Федоровичем Рылеевым, я и многие другие приходили к Чернову, чтобы выразить ему сочувствие к поступку благородному, через который он вступился за честь сестры. <…> Вхожу в небольшую переднюю, меня встретил Кондратий Федорович; я вошел, и, признаюсь, совершенно потерялся от сильного чувства, возбужденного видом юноши, так рано обреченного на смерть».

22 сентября Чернов скончался. Произошло это в казарме Семеновского полка, а до этого он перенес тяжелую и мучительную операцию трепанации черепа. Его похороны состоялись в субботу, 26 сентября 1825 года. Они собрали уйму народу и превратились в политическую манифестацию (декабристы видели в гибели Чернова гражданский подвиг), первую в России.

К.Ф. Рылеев, который активно участвовал в этом деле в качестве посредника (он не столько искал пути к примирению соперников, сколько целенаправленно вел события к неизбежной и трагической развязке), написал стихотворение «На смерть К.П. Чернова»:

Считается, что эта дуэль в определенной степени способствовала скорейшему разрешению заговора декабристов. В этой исторической трагедии на долю Рылеева выпала не последняя роль, хотя он примкнул к организаторам переворота сравнительно поздно. Он не принадлежал ни к «Союзу Спасения», ни к «Союзу Общественного благоденствия», возникшего взамен первому в 1818 году. В 1821 году и это общество распалось из-за внутренних несогласий. Тем не менее причины, вызвавшие появление этих тайных союзов, не исчезли. Образовались два новых общества: южное (на юге главным деятелем был П.И. Пестель) и северное (там во главе был Н.М. Муравьев). Так вот, похороны Чернова вылились в первую массовую демонстрацию, организованную «Северным обществом» декабристов.

До восстания на Сенатской площади оставалось два с половиной месяца…

Четыре выстрела на Крестовском острове

Крестовский остров в Санкт-Петербурге в конце XIX – начале XX вв. был излюбленным местом дуэлянтов. Сегодня на острове, загроможденном элитным жильем, ресторанами и бесконечными стройками, чудом сохранилось одно нетронутое место. Это парк бывшей усадьбы князей Белосельских-Белозерских на южной стороне, возле впадения в Малую Неву речки Чухонки.