— Он ее изучал, выслеживал, устанавливал ее привычки и предпочтения. Действовал неспешно. — «Нет, — подумала Ева, — это не похоже на наркоторговца или одного из его костоломов». — Макмастерс запланировал это путешествие десять дней назад. Ублюдок был уже готов к броску. Это его шанс. Наверняка она похвасталась и сказала, что ее отца повысили в звании.

— Она послала мне текстовое сообщение, как только узнала, что его повысили, — подтвердил Джеми. — Думаю, она разослала сообщения всем, кого знала. Она страшно гордилась им. Я удивился, что она не поехала вместе с родителями. Это же было семейное торжество.

— Девушка на первом этапе влюбленности, — заметила Пибоди. — Ей не хочется уезжать на выходные с родителями, когда можно остаться дома и повидаться со своим парнем. Даже если она сомневалась, даже если не знала, поехать или остаться, стоило ему сказать слово, намекнуть, что он будет по ней скучать, и она осталась.

— Будем работать с тем, что у нас есть, — решила Ева. — Пибоди, свяжись с кем-нибудь в Колумбии на тот крайний случай, если он сказал правду. Мне нужен список всех студентов мужского пола — да, и служащих тоже, — нанятых или поступивших за последние пять лет, если они родом из Джорджии. Возраст — от восемнадцати до тридцати.

Пока идет проверка, позвони Бакстеру: он со своим напарником снова на дежурстве. Пусть возьмут на себя Гарсию, потом пусть повторно обойдут соседей. И пусть расширят поиск до радиуса в три квартала.

У себя в кабинете Ева заказала проверку схожих по почерку преступлений и провела поиск через Всемирную систему уголовных архивов, любимое детище Финн, чтобы не исключить глобальный аспект. Она проверила даже населенные искусственные спутники.

Пока компьютер трудился, Ева установила в кабинете доску, чтобы образ Дины — живой и мертвой — остался с ней до конца расследования.

— Умная девочка, — пробормотала Ева, прикрепляя к доске фотографии и отчеты, нанося хронологическую шкалу. — Дочь полицейского. Все говорят, что ты умная. Но ведь ты совсем еще девчонка! Симпатичный парень обратил на тебя внимание, сказал нужные слова, взглянул на тебя пристально… И вот ты уже совсем не умная. Просто наивная.

Сама Ева наивной не была. И дочерью полицейского она тоже не была. Она сама была копом — закаленным, циничным копом, скверной задницей. Рорк обратил на нее внимание, сказал нужные слова, взглянул пристально из-под ресниц… Она не могла бы сказать, что вела себя по-умному. Она нарушила ею же самой установленные правила, пошла на риск, влюбилась в него, хотя знала, что он опасен. Он ведь был подозреваемым по делу об убийстве.

Нет, она не вела себя по-умному. Она была ослеплена. Так почему же Дина должна была вести себя иначе?

— Я знаю, что ты чувствовала. Вернее, думала, что ты это чувствуешь, — уточнила Ева. — Я знаю, как он до тебя добрался, как сломил твое сопротивление, как прорвал твои оборонительные рубежи, как затуманил мозг. Мне повезло. А тебе нет. Но я знаю, как он сумел подобраться к тебе так близко.

А теперь вместо того, чтобы рассуждать как девчонка, она должна была рассуждать как следователь.

Ева повернулась к автоповару… и замерла.

Кофе, вспомнила она. Первый подарок Рорка — мешочек кофе. Настоящего кофе. От такого подарка она не могла отказаться. Настоящий кофе был для нее ценнее горсти бриллиантов.

Такой милый, такой заботливый. Именно то, что ей нужно.

А Дине дарили нечто такое? Нечто небольшое,