— А разве с севера пришло только ваше племя? — уточнил Конан.

Отвечать на этот вопрос Хорс не стал. Зато его товарищ оказался более словоохотливым. Подкинув дрова в костер, он проговорил:

— Когда люди Эгила утверждали, что чужаки хотят напасть на мерзкую летучую тварь, им никто не поверил. Слишком много наших людей погибло в схватке с безжалостным чудовищем. Победить его нельзя. Неужели вы, действительно, отправитесь прямо в лапы к этому монстру.

— Не сомневайся, — уверенным голосом сказал наемник.

— Слух о том, как были убиты волколаки, уже разнесся по селению, — вымолвил ванир. — Подвиг, достойный любого мужчины. Однако вряд ли серебряный кинжал поможет в бою со злобной тварью. Ее колдовство гораздо сильнее. Человеку остается лишь смириться с волей богов.

— Я никого не боюсь! — гордо заметил канах. — Лучше умереть с мечом в руке, чем покорно ждать своей участи. Чудовище ненасытно и сожрет всех. Спрятаться не удастся никому…

В этот момент послышались чьи-то громкие раздраженные команды. Из-за строения вышла небольшая группа людей. Впереди двигался высокий молодой нордхеймец, за ним следовала четверка рабов. Грязные, обросшие, сильно исхудавшие, они с трудом волокли массивное сухое дерево. Силы невольников были на исходе, ноги подкашивались. Завершал колонну крепкий коренастый воин с кожаным бичом в руке. Резкий взмах, характерный свист — и плеть прошлась по спине ближайшего бедняги. Он издал слабый стон.

— Поторапливайтесь скоты! — выкрикнул ванир. — Совсем разучились работать.

Киммериец повнимательнее пригляделся к рабам. Один их них, без сомнения, туног, трое других очень похожи на асиров. Хотя Конан мог и ошибиться.

Внешний вид людей был уж слишком жалок. Испачканные сажей и грязью лица, разорванные лохмотья, подвязанные веревкой, короткие штаны, босые ноги. Сразу видно, что в племени невольников не жалели.

Туног поднял глаза и посмотрел на гиганта. Во взгляде читалась боль, страдание и стыд. Для любого киммерийца рабство — это позор…

Новый удар, и на спине несчастного появился красный кровавый рубец. Он дернулся и беззвучно потянул ношу дальше.

Конану не составило бы труда одному дотащить сучковатое бревно, но помогать невольникам нельзя. Это правило наемник знал хорошо. Охранники могли расценить его действия как попытку освободить рабов. Тогда драки не избежать.

— Как видишь, не все киммерийцы разделяют твое мнение, — рассмеялся Хорс.

Канах сжал кулаки. Так хотелось врезать нордхеймцу по физиономии!.. Конан даже представил, как воин отлетит локтей на шесть со сломанной челюстью и свернутым носом. Однако гигант сдержался.

— Каждый выбирает свою судьбу сам, — заметил наемник, отходя от костра.

— Подожди! — неожиданно раздался чей-то окрик.

Гигант обернулся. На него смотрел третий ванир. Все это время он внимательно слушал спор, не вмешиваясь в него. Мужчине было на вид лет тридцать. Вытянутое, грубоватое лицо, длинные темно-каштановые волосы, крупный нос, густая ровная борода. Сросшиеся брови и узко поставленные глаза делали взгляд нордхеймца угрюмым и неприветливым.

— Бьёрн! — предостерегающе произнес воин со шрамом на шее.

— Замолчи, Хорс, — резко ответил ванир. — Ты эту тварь не видел, а я находился от нее в каких-то ста шагах. Чудовище разорвало моего брата пополам. Кровь ручьем текла по отвратительной прыщавой морде. А разве можно забыть ее мерзкий, презрительный хохот, когда мы бежали прочь от страшного места!

— Я тебя предупредил, — сказал Хорс с явной угрозой в голосе.