Дня всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим, — взывает диакон.

Собранье молящихся, соединяясь с хором поющих, взывает от сердца: Подай, Господи!

Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим.

Собранье: Подай, Господи!

Прощенья и оставленья грехов и прегрешений наших у Господа просим.

Собранье: Подай, Господи!

Добрых и полезных душам нашим и мира мирови у Господа просим.

Собранье: Подай, Господи!

Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у Господа просим.

Собранье: Подай, Господи!

Христианския кончины живота нашего безболезненной, непостыдной, мирной и доброго ответа на Страшном Судище Христове просим.

Собранье: Подай, Господи!

Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу со всеми святыми помянувше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

И в истинном желаньи подобно предать самих себя и друг друга Христу Богу, все восклицают: Тебе, Господи!

Эктения завершается возглашеньем: Щедротами Единородного Сына Твоего, с Ним же благословен ecu, со Пресвятым, Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне, и присно, и во веки веков.

Лик гремит: Аминь.

Олтарь все еще закрыт. Священник все еще не приступает к жертвоприношению: еще много долженствующего предшествовать Тайной Вечери. Из глубины олтаря посылает он приветствие Самого Спасителя: Мир всем! Ему ответ: И духу твоему. Стоя на амвоне, диакон, как было у первых христиан, призывает всех ко взаимной любви словами: Возлюбим друг друга, да единомыслием исповедаем… Окончанье признанья подхватывает лик поющих: Отца, и Сына, и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную, возвещая, что, не полюбивши друг друга, нельзя полюбить Того, Кто весь — одна любовь, полная, совершенная, содержащая в Своей Троице и любящего, и любимого, и самое действие любви, которою любящий любит любимого: любящий — Бог Отец, любимый — Бог Сын и сама любовь. Их связующая, — Бог Дух Святый. Три раза поклоняется священник в олтаре, произнося в себе тайно: Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя, Господь утвержденье мое и прибежище мое, и целует покрытые покровами святой дискос и Святую Чашу, целует край святой трапезы и, сколько бы ни случилось священников, с ним сослужащих, каждый делает то же, и потом все целуют друг друга. Главный говорит: Христос посреди нас. Ему ответствуют: И есть, и будет. Диаконы также, сколько бы их ни случилось, целуют каждый вначале свой орарь в том месте, где на нем изображенье креста, потом друг друга, произнося те же слова.

Прежде все предстоящие в церкви лобызали также друг друга, мужи — мужей, жены — жен, произнося: Христос посреди нас, и тут же ответствуй: и есть, и будет; а потому и теперь всякий предстоящий, собирая мысленно пред собою всех христиан, не только присутствующих во храме, но и отсутствующих, не только близких к сердцу, но и далеких от сердца, спеша примириться с теми, против которых питал какую-нибудь нелюбовь, ненависть, неудовольствие, — всем им спешит дать мысленно лобзанье, говоря внутренне: Христос посреди нас — и ответствуя за них: И есть, и будет, — ибо без этого он будет мертв для всех следующих священнодействий, по слову Самого Христа: Остави дар свой и шед прежде примирись с своим братом и тогда принеси жертву Богу; и в Другом месте: Аще кто речет: люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть: ибо нелюбяй брата своего, егоже виде, како может любить Бога, Егоже не видя?

Стоя на амвоне лицом ко всем предстоящим, держа орарь тремя перстами, произносит диакон древнее возглашение: Двери! Двери! — древле обращаемое к привратникам, стоявшим у входа дверей, чтобы никто из язычников, имевших обыкновение нарушать христианские богослужения, не ворвался бы нагло и святотатственно в церковь, ныне же обращаемое к самим предстоящим, чтобы берегли двери сердец своих, где уже поселилась любовь и не ворвался бы туда враг любви, а двери уст и ушес отверзли бы к слышанью Символа Веры, во знаменованье чего и отдергивает завеса над царскими дверями, или горния двери, отверзающиеся только тогда, когда следует устремить вниманье ума к Таинствам высшим.