Это качество не есть вещь, приобретение и не есть умиротворенный покой, когда вообще ничего не надо делать. Нет. Оно дает прикосновение к бытию, постоянное чувственное восприятие его. И когда есть это, тогда появляется система ценностей, которая дает возможность воспринимать все, думать все, чувствовать все и т.д. и т.п. все время как часть всего мироздания, в том или ином объеме. Ничего в тебе не возникает отдельно, как обычно это человеку дается за счет помещения в до различной степени огороженные пространства. Тут никакого огороженного пространства нет, а потому и трудно в этом состоянии общаться, так как человек нестандартно видит мир и людей, а говорить об этом нельзя, т.к. скажут, что шизофреник. Знаете, как обычно про шизофреников говорят: у них своеобразный сложный внутренний мир. И как объяснить то, что ты видишь?

Как объяснить человеку, что то, что в тебе сейчас происходит, связано с тем, что в процессе развития человеческого сознания был такой период и он отражается в нас в виде такого именно проявления. Ведь этот человек не собирается изучать психологию, тем более в таком виде. С одной стороны – это проблема. А с другой стороны… Не знаю, не знаю, я не справлюсь с вашим заданием. Мне всегда казалось, что наблюдателям это описать легче. Как описать дом, в котором живешь? Большой дом. Живешь там весь, тотально. Прежде всего реально воспринимаешь, чувствуешь все огромное количество связей, все слабые взаимодействия, что все в мире взаимосвязано. Вот есть ситуация, которая воспринимается там как история про Игоря Николаевича – это история про Игоря Николаевича, заинтересованность в ней есть, но это не Я. А тогда спрашиваешь там, что же тогда Я? Ведь есть оно, чувствую, что оно есть. Я – есть. А что же это такое? И тогда понимаешь, что есть такой способ бытия, где принципиальная дихотомия, на которой у нас все строится, принципиальная двойственность: Я – не Я, Мы – не Мы – снимается. Ты видишь – да, это свет, а это тьма, но это в то же время что-то одно. Ты видишь, вот это я, а вот это мир, но в то же время это что-то одно. Ты оказываешься в месте, где две вещи как одна вещь, оставаясь в то же время двумя вещами.

Из тех попыток описания, которые существуют, это самое конкретное. И, конечно, разговоры про сознание, подсознание, сверхсознание, самосознание теряются. Я всегда, большую часть своего пути, был уверен и сейчас уверен в том, что это не лучше и не хуже. Я не берусь говорить, что это будущее человека. И могу только сказать, что это другой способ жить. Он мне подходит – я ему подхожу – он мне подходит… А вот посоветовать его всем – значит противоречить ему самому. Я думаю, что это скорее некая предельная или околопредельная возможность активной деятельности по отношению к своей субъективной реальности. Но если говорить о том, как это проявляется в объективной реальности, то у нас (у людей) нет на сегодняшний день инструмента такой сложности, чтобы однозначно ответить на вопрос: проявляется ли это и как именно. Хотя традиционное знание говорит, что проявляется.

Сложность состоит в том, что субъекту, находящемуся в состоянии тотального бытия, это все равно. Если на наш язык перевести его состояние, то он просто об этом не знает, и у него нет никакой потребности это изучать. Он знает только, что проявляется и, чтобы правильно проявлялось, нужно сделать то-то, и то-то, и то-то. Замысла нет.

У субъекта нет замысла. Но есть ощущение колоссальной сложности того, что есть реальность, и доверие к этой реальности. На фоне реальности родить замысел? Поэтому мотивация строится не от замысла, не от цели, как у нас, а от включенности в реальность, от пребывания, взаимоотношения, от любви между субъектом и реальностью. Он просто знает, что если сделать нечто в определенное время, то тогда точно будет хорошо. Хорошо в смысле – реально, потому что реальность это и будет делать. Ты как бы соучаствуешь в жизни реальности.