Я бы вам все сказала.
Доэни улыбнулся и ласково объяснил:
— Не хотелось, мисс, беспокоить вас без надобности. Я думаю, вам и без нас не сладко.
— Еще бы!
— Мистер Доэни выяснил, что вы с Ральфом ссорились, — сказал Брейд.
— Когда? — удивилась Роберта.
Брейд попросил:
— Сядьте, Роберта. Я хочу кое-что уточнить, и вы можете помочь мне. Пожалуйста, сядьте.
Роберта поколебалась и медленно села на стул у самой двери.
— О какой ссоре идет речь, профессор Брейд?
— О вашей ссоре в кондитерской.
На лице ее выразилось изумление, на лице Доэни тоже — правда, в меньшей степени.
Брейд пояснил:
— Вы спорили из-за того, какой сорт мороженого вам следует заказать.
Роберта покачала головой:
— Не помню ничего подобного. Кто вам сказал? — Она переводила взгляд с одного на другого, затаившаяся и настороженная.
Доэни не пришел ей на помощь. Брейд подумал: «Он протягивает мне спасительную веревку, отпускает дюйм за дюймом и ждет, что я вот-вот сорвусь и закачаюсь с петлей на шее».
Он сказал:
— Я слышал, что вы хотели заказать мороженое с кремом, из-за этого вы и поссорились.
— Нет.
— Во всяком случае продавец слышал, как вы спорили шепотом, и ясно различил слова «взбитый крем», а потом вы заказали себе порцию мороженого со взбитым кремом.
Брейд сделал паузу. Роберта молчала, но лицо ее побледнело, глаза заволоклись слезами и казались огромными.
Брейд продолжал:
— Прошу вас, Роберта, объясните мистеру Доэни, что продавец, по-видимому, превратно понял услышанное. Объясните, пожалуйста, что вы имели в виду, говоря о взбитом креме.
Роберта молчала.
Брейд сказал:
— В каком значении употребляют это слово студенты?
Роберта молчала.
Брейд настаивал:
— Роберта, правильно ли я считаю, что «взбитый крем» означает у студента подделку? Вы спорили не о сорте мороженого, а о подтасованных данных?
— Нет, — выдохнула она.
— Вчера я застал вас в лаборатории Ральфа. Вы просматривали его записи. Вы действительно выбирали, что взять себе на память, или искали подтасованные результаты? Вероятно, вы хотели уничтожить подделку и спасти его доброе имя?
Роберта смогла лишь отрицательно покачать головой.
— Роберта, скрывать бесполезно, — сказал Брейд. — Я тоже просмотрел вчера его записи и обнаружил подлог.
— Нет! — в отчаянии выкрикнула Роберта. — Я хочу сказать, вы не понимаете! Все совсем не так, как вы говорите! Ральф был в отчаянии. Он сам не знал, что делает!
Брейд нахмурился:
— Боже мой, Роберта, конечно он прекрасно знал, что делает. Его махинации тянулись несколько месяцев. Не оправдывайте его. Для такого поступка оправдания нет.
— Я же говорю вам, он не способен был рассуждать нормально. Ему нужна была степень! Во что бы то ни стало! Он так верил в свою теорию — он был убежден, что со временем получит точные данные, и тогда…
— А пока он их подделывал, чтобы иметь что-нибудь про запас, если точных данных так и не будет. Да?
— Профессор Брейд, я могу поклясться, что он никогда бы не воспользовался этими данными. Я хочу сказать… — Она беспомощно вытянула вперед руки, словно стараясь найти слова. Судорожно глотнув, она продолжала: — Он рассказал бы вам. Он бы все вам рассказал, прежде чем решиться на защиту.
— Он сам так говорил? — спросил Брейд. |