|
И она сказала: - Ах, ты гад. Ночь мы провели замечательно, но наутро все было так, будто ничего не было. Мы распрощались. Она спросила: - Позвонишь мне? Я ответил, что, вероятнее всего, не будет времени. - Не встречаться, просто позвонить, - попросила она. Я сказал: - Позвоню. Я звонил ей, но ее не оказалось дома. Мне ответил автоответчик ее голосом с французским акцентом. Я оставил для нее сообщение, а потом вернулся в Нью-Йорк. Когда я встретил Дженел последний раз в своей жизни, это произошло совершенно случайно. Я находился в своем номере в отеле Беверли-Хиллз, и у меня оставался целый час времени перед тем как вместе с друзьями пойти пообедать в город, и я не смог побороть импульс и позвонил ей. Она согласилась пойти со мной выпить в бар Ла Дольче Вита, в пяти минутах ходьбы от отеля. Я сразу же пошел туда, а через несколько минут появилась и она. И вот мы сидели в баре за выпивкой и как-то обыденно разговаривали, будто мы всего лишь знакомые. Повернувшись на вертящейся табуретке, чтобы прикурить у бармена, она слегка задела ногой мою штанину, даже не запачкав ее, и сказала: - Ах, прости. И это почему-то надорвало мое сердце, и когда, прикурив, она подняла на меня глаза, я попросил: - Не делай этого. В глазах у нее заблестели слезы. В литературе все так и описывается, последние приступы нежности, последние трепыхания умирающего пульса, румянец на щеках за мгновение до смерти. Но тогда я об этом не думал. Держась за руки, мы из бара пошли ко мне в отель. Я позвонил друзьям и отменил встречу. Мы с Дженел пообедали в номере. Я лег на спину на диван, а она приняла свою любимую позу, подогнув под себя ноги и легла мне на грудь, так что тела наши постоянно соприкасались. В этом положении она могла смотреть сверху вниз на мое лицо и читать в моих глазах, лгу я ей или нет. Она все еще думала, что способна читать по лицу. А из моей позиции, глядя на нее снизу вверх, я видел эту милую линию, где подбородок переходит в шею, и совершенный треугольник ее лица. Какое-то время мы просто обнимали друг друга, а затем, глубоко заглядывая в мои глаза, она спросила: - Ты все еще любишь меня? - Нет, - сказал я. - Но это очень болезненно, когда тебя нет рядом. Она помолчала, а потом повторила, с особенным нажимом: - Я серьезно, я абсолютно серьезно. Ты все еще любишь меня? И я серьезно ответил: "Конечно", и это было правдой, но я сказал так затем, чтобы она поняла, что, хотя я и люблю ее, это не имеет значения, потому что прежними мы никогда уже не будем, и я уже никогда не буду в ее власти. Я увидел по ее лицу, что это ей стало ясно сразу же. - Почему ты говоришь так? - спросила она. - Ты не можешь простить меня за наши ссоры? - Я прощаю тебе все, - ответил я, - кроме того, что ты спала с Осано. - Но ведь это же ничего не значит! Я переспала с ним, и на этом все кончилось. Это действительно ничего не значит. - Мне все равно. Этого я тебе никогда не прощу. Она обдумала это и пошла налить себе еще вина и когда она чуть-чуть выпила, мы пошли в постель. |
