Так и случилось. В такси Александру вдруг осенило: «А что это он у меня не глазел на красотку? Вот негодяй, — заключила она, — ни разу не посмотрел! Все мужья как мужья: глазами фифочку ели, а мой раззевался. Скучно ему. И как-то подозрительно заспешил…

Точно, „стерлядь“ вошла, и он сразу домой меня потащил… А-аа!»

Здесь у Аси вырвался вопль — Игорек, насторожившись, спросил:

— Что с тобой, рыбка?

— Все в порядке, — сказала она и, коченея, подумала:

«Не иначе, у них со „стерлядью“ было!»

«Было! Было! Конечно было!» — завопили наперебой ревность, глупость и женская зависть.

И тут подал голос разум. Он сказал: «Да нет, „стерлядь“ конечно высока и стройна, и грудаста, и длиннонога, и смазлива, и приятна во многом, но все равно эта „стерлядь“ дерьмо. Дерьмо она распоследнее: нужен ей не мужчина, а кошелек. Игорек, конечно, не беден, но вряд ли потянет он на „кошелек“ в глазах бессовестной „стерляди“.

Так зачем же он нужен ей, нищий такой?»

Голос разума всегда прав, да когда его женщины слушали?

Если честно, не часто. Особенно в такие минуты, когда от ревности кровь закипает — тут уж глупость завсегда восстает и на передний план бодро выходит.

«У Игоря со „стерлядью“ было!» — сделала вывод Александра, зверея согласно выводу.

Едва супруги вошли в квартиру, руки жены сами улеглись на бока, а голос взлетел к противным высоким нотам:

— А ну, признавайся!

Муж опешил:

— В чем, рыбка?

— Что у тебя с ней, с этой?

— С кем, рыбка?

— С этой, я говорю!

— С какой!

— Не ври!

Муж с фальшивым укором:

— Как ты можешь так думать!

Жена с чувством попранного достоинства:

— А почему ты на нее не смотрел?

Он презрительно:

— А на что там смотреть?

Она гневно:

— И все же?!

Игорек, наконец, взорвался:

— Ну, мадам , на вас не угодишь! Смотрю — плохо, не смотрю — еще хуже!

— Ты, кобель , и не пробовал мне угождать! — взвизгнула Александра.

Далее, тривиальнейший диалог. Тот, кто хоть раз имел опыт семейного счастья, неоднократно принимал в таком диалоге участие.

Результат?

Он, разумеется, был. В конце концов Игорек убедил жену, что видел красотку впервые.

Убежденная жена все же кипела.

Тогда он убедил ее в том, что и вовсе красотки не видел.

Жена по-прежнему не остывала.

Тогда Игорек поклялся супруге, что красотка совсем не красотка.

Не помогло.

И вот тогда пришлось говорить настоящую правду. Прижатый к стене (и натурально и фигурально), Игорек признался как на духу, что с юности склонность имеет только к пухленьким малышкам блондинкам.

Александра мгновенно умиротворилась. Ведь именно такой пышкой-малышкой-блондинкой она и была. Угомонившись, она все же ревниво спросила:

— А если бы вместо красотки на вечернику пышка-малышка пришла?

— Вот пышку и ел бы глазами, — заверил жену Игорек и тут же ее успокоил: — Но такие встречаются редко. В женском многообразии такая ты у меня одна.

Этим он заслужил перед сном поцелуй и кое-что…

Впрочем, не будем вдаваться в подробности семейных утех.

Утром в доме воцарился обычный порядок: жена — командир, муж — солдат. За завтраком Александра сердито ворчала:

— Надоели поездки твои.

— Любимая, тружусь на благо семьи, — пасовал Игорек.