Дионис, спящий в каждом из нас – юных, незрелых, робких белых мужчинах, – слышит призывный сигнал и понимает, что это значит. Этот призыв отзывается эхом по всей Земле. От континента – к континенту, от года – к году, от поколения – к поколению. И рок-команды юных, незрелых и робких мужчин бесстрашно выходят в мир, вооруженные только гудящими, воющими и звенящими инструментами и электромагнитными звукоснимателями, и заходятся в боевых кличах, и выплакивают свою скорбь.

Да, ничто не рождается чистым, не говоря уж о том, чтобы всю жизнь сохранять чистоту; все подвержено порче, и музыка – тоже, и рок-н-ролл. Рок-н-ролл – этот влекущий призыв в запредельные дали. Историки могут, конечно, оспорить даты и факты и привести в пример Блюз-Дельты, Литтл Ричарда, Билла Хейли и других белых парней, воспламененных либерализмом, замешанном на чувстве вины; но это все – не то.

Да, я знаю, что рок-н-ролл придумал не Элвис (Элвис вообще ничего не придумал, как и Сэм Филипс со своей студией грамзаписи – но это не главное). Элвис был Элвисом потому, что в нем все было правильно: время, место, приятная внешность, душевная боль, страсть и ярость, глубина, мелкота, настроение, огонь, лед, голос, имя, капризы, несдержанность и трагедия; и одно заключало в себе другое, и все было взаимосвязано.

Увлечения и мода – это все преходящее: загораются ярко, но быстро гаснут. Интеллектуальный снобизм мутит воду. Технический героизм держит нас – толпу – в страхе. Вернее, пытается удержать. Но через всю эту муть прорывается Дионис: необузданный, злобный, побитый, но непобежденный. В первый раз за почти тысячу лет Дионис вырвался на свободу. Его изгнали из мира еще со времен последних набегов викингов, со времен древних богов, скандинавских богов, олимпийских и кельтских – его изгнали, но все-таки не убили. Просто заперли в наших сердцах. В самых глубоких и темных подвалах души.

И не надо искать его, Диониса, в стильной прическе Элвиса и в его привлекательной внешности крутого, но нежного парня, и в боли Леннона, и в рифмах Дилана, и в голосе Болана, и в масках Боуи, и в декларируемом похуизме Джонни Роттена, и в музыке тысяч и тысяч других людей, которые услышали этот призыв к запредельному – которые выворачивались наизнанку на сценах мира, частенько выставляя себя полными идиотами и мудаками. Сколько их было, уже не одно поколение, кто хватались за эту пурпурную мантию и заявляли, что это их право по рождению – и да, это было их право, – только некоторые забыли, что до Элвиса не было ничего, ну, или почти ничего, на протяжении целого тысячелетия. Рок-н-ролл во всех его самых уродливых, обесцененных и затасканных проявлениях, вырванный с кровью и собранный из ошметков черного двенадцатитактового блюза – самый правильный саундрек к викинговским походам. Белые мальчики снова сорвались с цепи: они снова насилуют женщин и мародерствуют, избивают и лгут, вожделеют и бьют наотмашь, богохульствуют и расхаживают с важным видом по всей известной и неизвестной Вселенной. Цепи христианской доктрины разбиты вдребезги об алтарь возродившегося язычества.

Сегодня Элвис, может быть, кажется китчем, пережитком дремучего прошлого, которое давно устарело, и в этом смысле он стоит не больше, чем сухая классическая мифология, которую изучают в школах и институтах, так что все мои доводы, все диатрибы и все излияния чувств звучат нелогично и даже глупо. Но я просто пытаюсь сказать, что некая высшая сила, проявившаяся через смертного человека по имени Элвис Пресли, была – и есть – очень, очень, очень…

– Факты, Билл, факты. Мне нужны факты.