- В живой материи не может быть таких токов, - сказал биофизий Суренога, разглядывая снятые с потенциометров кривые.

- Такое впечатление, будто в ней проложены медные провода и по ним пропускается ток, - Добавил кто-то из присутствующих.

Феномен аномальных биотоков заинтересовал ученых, и они углубились в его детальное изучение. Хохрин ходил вокруг биотозы, следуя за очередным исследователем, закреплявшим серебряные пластинки на поверхности полимера.

- Ради бога полегче! - кричал он снизу и морщился, словно электроды касались его обнаженного сердца. - Эй, вы, товарищ, мистер, господин! Не нажимайте так сильно!

Эрик углубился в обработку данных. Картина была интересной, но непонятной. Заозерского интересовал вопрос, как можно связать биотоки Души Мира с "эффектом взаимонаводки". Несмотря на большой статистический материал, эта связь оставалась неразгаданной, если она вообще существовала.

- В чем дело? - спросил у Эрика Заозерский. Они стояли на террасе и наблюдали, как итальянцы играли в пинг-понг. Самым резвым оказался шестидесятилетний профессор Терма. Он вел двенадцатую партию без поражений.

- Нужно решаться, - ответил Эрик. - Сначала анализ, потом синтез. Биотозу нужно анализировать. Ее нужно резать. Только поняв структуру этого полимера, можно надеяться, что мы поймем его функции. Все остальное - пустая возня.

- Но ведь уже была попытка? И кажется неудачная?

- Да, попытка была. Но... там были особые обстоятельства. Арефьев мог в конце концов ошибиться.

- Это, наверное, очень опасно, - заметил Заозерский.

- Я тоже это чувствую, но никак не могу понять почему. В конце концов чем это может повредить нам, людям?

Вопрос остался без ответа. Заозерский молчал.

- Чем это может повредить всем людям и нам в том числе? говорил на вечернем совещании Норка Дерди, венгерский химик и философ. - Мы должны попробовать. Если биотоза ставит эксперименты над людьми, почему человек не может ответить ей тем же? Имеем мы право на эксперимент или нет?

- Дело не в праве, - возразил Заозерский. - Речь идет о возможных последствиях активного воздействия на биотозу. Разве мы знаем, с чем имеем дело?

- Заколдованный круг! Для того чтобы узнать биотозу, нужно ее анализировать. Но, для того чтобы анализировать, нужно знать, что такое биотоза! - рассмеялся Суренога. Разгорелся спор. Эрику вспомнились бесконечные дебаты во Дворце науки.

- Завтра мы попытаемся взять пробу, - внезапно сказал он.

Это было неожиданно для него самого. Но авторитет создателя Души Мира был для всех непререкаем. Заозерский с интересом посмотрел на Эрдмана.

- Этот опыт имеет два аспекта,- сказал Эрик.- Во-первых, чисто научный. Нужно знать, что представляет собой сейчас биотоза. Во-вторых, социальный. В этом случае речь идет о пресловутой самостоятельности биотозы. Действительно ли она способна на самооборону, сопряженную с опасностью для людей, или она, попросту говоря, всего лишь медуза, функции которой связаны с гоносферой. Мы должны проверить.

Категорическое заявление Эрика вызвало сначала недоумение, а затем бурную дискуссию. Но Эрик знал, что его слово сняло ответственность со всех присутствующих ученых, в том числе и с руководителя партии Заозерского...

Под утро, задолго до рассвета, Заозерский зашел в комнату Эрика. Молодой ученый сидел перед раскрытым окном и смотрел на светящуюся громаду биотозы. Одеяло на постели Эрдмана было нетронуто.

- Волнуешься? - спросил Заозерский.

- Нет, - спокойно сказал Эрик. - Вспоминаю. Оказалось, есть что вспомнить...

Запах дыма сигареты Эрика смешивался со свежим воздухом утра, плывущего в окно.

- А что Арефьев? Его так и не нашли? - неожиданно спросил Заозерский.

- Нет.

- А в чем там дело? Я ведь знаю только по слухам о ваших.