Метнувшись к двери, Альма с силой садануло по ней кулаком.

— Аргамон!!! — отчаянный крик не принес желаемого результата — с той стороны не откликнулись. — Аргамон!!!

— Он слышит.

Спокойствие сидящей на софе женщины убивало. Она следила взглядом за тем, как Альма мечется по комнате, хватает сподручные предметы, бросает их в окна, пытается взломать дверь каминной кочергой.

— Слышит, но сделать ничего не сможет. Откроет только Ринар, если захочет. И вынесет одну. Будь уверена, отсюда выйдет одна. Во второй раз я запечатаю дверь так, что открыть не сможет уже никто.

— Аргамон!!!

— Перестань кричать, девочка.

— Это игры со смертью! — воздуха уже не хватало. Альме казалось, что жар факелов действительно начинает завладевать зданием.

— Нам ведь не впервые играть со смертью, Альма. На что ставишь? — Наэлла откинулась на спинку софы, блаженно прикрывая глаза.

* * *

Аргамон слышал ее крик. Стоял у лестницы, смотрел вниз, а слышал только ее крик. Она звала на помощь. Звала его. А он не мог пошевелиться. Не мог снять руки с перил, не мог сделать навстречу ни шага.

— Вы никогда еще не были так жестоки…

— Ты никогда еще так не нарушал.

— Но ведь это не спасло…

— Не спасло.

* * *

— Мы знаем, что в вашем доме кальми, — держа один из сотни факелов в руках, к порогу особняка подошел предводитель стихийного мятежа. Ринар узнал его — кузнец, который всегда с удовольствием исполнял заказы лорда, а потом искренне радовался щедрой благодарности за быструю работу.

Часто, друзья могут стать врагами в один момент, что уж говорить о лордах и благодарных им горожанах?

— Чушь, — Ринар обвел взглядом толпу, прикидывая количество мятежников и их потенциальную опасность. Около трех сотен. У него же в распоряжении двадцать гвардейцев. Среди пришедших с факелами — часть городской стражи, другая же, судя по всему, решила на происходящее закрыть глаза.

Первое, что сделал Ринар, выскочив из кабинета, распорядился будить слуг. Он искренне надеялся, что все обойдется, но всегда лучше перестраховаться.

По толпе пронесся недовольный гул.

— Мы хоть и не лорды, но за дураков нас не считайте. Все знаем.

— Неужели я вышел бы к вам, считай вас дураками? Какой смысл в разговоре с дураком? А я готов говорить.

Ответили Ринару не сразу. По толпе вновь пронесся гул, теперь уже с толикой сомненья.

— Разговоры нам не нужны, — к сожалению, на предводителя ответ произвел не тот эффект, что на засомневавшуюся толпу. Он ощетинился. — Отдайте кальми. И мы уйдем.

— Вы пришли за этим?

Конюх обернулся, будто сам толком не знал, зачем пришли, а потом, увидев в толпе несколько кивков, вновь придал голосу и взгляду уверенности.

— Да.

— Тогда расходитесь, добрые люди. Здесь кальми нет.

— Кто ж тебе поверит?! — из толпы послышался хриплый женский голос. Кому он принадлежал, увидеть было невозможно. Но вопрос поддержало дружное улюлюканье. — Когда это лорды нам правду говорили? Только и можете, что налоги драть, жить припеваючи, да продлевать себе удовольствие, на нашем горбу заработанное!

Загудев, толпа сделала шаг к крыльцу. Ринар почувствовал жар факелов куда более отчетливо, а еще услышал, как зазвенели доспехи отступивших стражников. Их правда мало. Намного меньше, чем нужно, чтоб усмирить разъяренных мятежников.

— Отойди, — это понимал Ринар и, к сожалению, понимали остальные.