Мои ладони проскользили по его груди и скрылись под пиджаком, распахивая

его, пытаясь освободить Яна от него.

Его губы оторвались от моих, продолжая зажигать огонь внутри, проводя губами

по щеке до уха, прикусывая мочку, что я вздрогнула от такого яркого ощущения

сладости и выдохнула горячий воздух.

- Я не он, Лорель, никогда я им не стану, — прошептал он в моё ухо.

Это заявление оглушило меня, и я раскрыла глаза, встречаясь с тёмной синевой.

- Интересно, вы всегда отвечаете с таким призывом на поцелуи? – усмехнулся

лже-Ян и отстранился, поднимая с пола мой портрет.

Я не могла вымолвить ни слова, я всё ещё была в своей грёзе, где меня обнимал

мой Ян, заставляя поверить в переселение души.

- Это была проверка, проверка для меня. Вряд ли ваш прекрасный граф бы

оставил вас дрожать от возбуждения сейчас, но я напомню, вам, Лорель. Я не он.

И я покидаю вас, хорошей ночи, — с этими словами он широким шагом вышел

из моей комнаты.

Я закрыла за ним дверь и села на постель.

Но я же уверена, что это Ян! Уверена! И я отдам ему его вещи только тогда,

когда он признается мне, что смирился со своей судьбой. То есть я насильно

хочу его привязать к себе? А если он не любит меня больше, если этот новый

мужчина не желает любить меня? Он сказал, что его заставили.

Я дотронулась рукой до губ, которые горели от его поцелуев. Но этот напор

отличается от того, который я знала ранее. Ян целовал меня нежно, трепетно,

почти с осторожностью, как и занимался со мной любовью. В то время, как этот

не скрывал своего животного инстинкта. Он только брал, ничего не давая

взамен. И он ещё насмехается надо мной, хотя сам был возбуждён не меньше

меня.

-Господи, — прошептала я и взялась руками за голову.

Я запуталась, упав в вязкое болото, из которого не было выхода. Всё

перемешалось в голове. И надо остудить тело, чтобы была возможность

подумать.

Встав с постели, я достала из шкафа свежее белье, пижамные штаны и майку.

Быстро зайдя в ванную, я заперла дверь. Я не могу его видеть сейчас, слишком

унизительными были его слова.

Набрав ванну, я опустилась в воду, и прикрыла глаза.

Итак, надо всё взвесить. Есть старый Ян, есть лже-Ян. Один обещал, что найдёт

путь. Другой рассказывает про воспоминания, принадлежавшие только первому.

Один умер. Другой был в коме и ожил.

Какая-то женщина передала ему мой портрет, который был написан, скорее

всего, Перхтой, ведь она любила рисовать. А Ян написал послание для того,

кому он попадёт.

Меня ещё обозвали принцессой с потерянной душой, — напомнило обиженно

нутро, и я сжала губы.

Принцесса – это из сказки, которую рассказывала кормилица Яну. Но ведь

невозможно, чтобы она пришла к лже-Яну. Она давно умерла.

Но есть потомки, — опять подсказала внутренняя умница.

Хорошо, допустим, что пришёл потомок этой кормилицы и передал лже-Яну

послание и портрет. Эта женщина не просто так ему наказала это, она, значит,

была уверена, что это Ян.

Следовательно лже-Ян и Ян это один человек, но тогда почему он не помнит

ничего. А точнее, обвиняет меня в том, что его заставляют полюбить меня

насильно. Ему открывают воспоминания, но он не желает этого. Потому что не

чувствует ко мне ничего, кроме жажды забрать то, что принадлежало Яну.

А то, что упиралось тебе в бедро, это так, мелочь, — усмехнулась всезнайка

внутри.

Он мужчина в первую очередь, и, вероятнее всего, после комы у него не было

секса. Вот и объяснение.

Сейчас и я заставляю его полюбить меня, вспомнить все и привязать к себе,

потому что сгораю от одиночества без своего Яна.