Последний отряд перешел через перевал уже с первыми сумерками, поэтому дальше путешествие продолжать не стали, устроили привал. На этот раз у Фуара не было сил даже ужинать, он просто уснул.

Утром, когда его разбудили так же немилосердно, как и накануне, принцу показалось, что его всю ночь били палками. Болело все: каждая кость, каждая мышца. Но его состояние никого не интересовало. Пришлось сцепить зубы, несколько раз напомнить себе, что он мужчина, и только тогда удалось кое-как взгромоздиться на коня.

Правда не прошло и четверти часа, многие еще и с места двинуться не успели, как их планам помешали самым бесцеремонным образом. На них попросту напали. Напали именно на головной отряд, там, где находился царь.

Более всего нападавшие походили на потрепанных и крайне неудачливых разбойников. Но в битве далеко не дилетанты. И у них, определенно, была цель, и целью этой являлся царь. Больше ничего Фуар понять не успел — оказался в самом центре битвы, зажатый между Геллой и еще одним воином. Конь принца всхрапнул, не привыкший к столь тесному полю битвы и попытался взбрыкнуть. Очень удачно, так как удар тяжелых копыт достался как раз двум нападавшим. И это сразу расчистило немного места.

А нападавшие старались отрезать царя от отряда и взять его количеством. Первое им фактически удалось, но тут Деймос совершил нечто невероятное: невозможный кульбит, и вот он уже стоит в седле с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Затем он просто прыгнул в самую гущу напавших.

Фуару подобный трюк казался форменным безумием и самоубийством, но Деймос не просто выжил. Вокруг него образовалась просто какая-то воронка смерти. Каждый осмелившийся приблизиться умирал. И неважно, сколько их было, и с какой стороны нападали — царь из любого положения умудрялся нанести смертельный удар.

Надо сказать, воины тоже отнюдь не бездействовали. Пока напавшие были сосредоточены на царе, воины просто взяли их в плотное кольцо, отрезав пути к отступлению, и методично истребляли.

Прошло буквально несколько минут, как все было кончено. Напавших в общей сложности оказалось две неполные дюжины. В живых осталось четверо и, судя по их виду, они смирились с собственной смертью.

Деймос, как ни в чем не бывало, обтер и убрал оружие в ножны. Он был весь в крови, хоть выжимай, но не в своей, а врагов. На первый взгляд, на царе и царапины не осталось, хотя в одежде кое-где виднелись прорехи, явно оставленные вражеским оружием.

Кто-то из воинов поспешил поднести царю воды для умывания, но тот даже не взглянул на нее, направившись к уцелевшим нападавшим, усаженным в рядок и крепко связанным.

— Кто вас нанял? — ледяным тоном поинтересовался Деймос, и его тяжелый взгляд никому не предвещал ничего хорошего.

Фуар, как и было велено, державшийся поблизости от Геллы, хорошо видел все, что происходило, и ощущал, как к душе подкрадываются ледяные пальцы ужаса от столь грозного вида царя.

— Смерть тирану! — только и плюнул старший из пойманных.

— И? Это не ответ. Кто вас нанял?

— Мы ничего не скажем.

— Скажете, — оскалился Деймос совсем по-звериному. — Куда вы денетесь. Только чуть позже.

— Нет!

В тот же миг царь вздернул говорившего на ноги, и дальше произошло одновременно самое отвратительное и невероятное зрелище на памяти Фуара. Резким движением Деймос голой рукой проткнул грудь мужчины и сквозь дыру вытащил сердце. Еще живое, трепещущее, так как каким-то невероятным образом царь не оборвал ни одной важной жилы.

Повисшую тишину нарушил полный боли и ужаса крик, от которого собственное сердце готово было заледенеть.