В душе Щена зашевелилось недоброе предчувствие, но он старался не подать виду, сохраняя невозмутимое выражение лица. Если царь что-то заметит — будет только хуже.

Эрн явился в своих обычных длиннополых одеждах с капюшоном, скрывающим лицо. Поклонился царю и замер в ожидании. Тот жестом велел подойти ближе, затем проговорил:

— Можешь снять с лица эту тряпку. Здесь нет лишних глаз и ни к чему эта таинственность.

Целитель покорно откинул капюшон, а Щен подумал, неужели тот скрывал лицо по приказу царя? Но его мысли оборвал приказ:

— Щен, сними с себя доспехи и одежду.

Руки взметнулись к креплениям еще до того, как разум уяснил приказ. Эту науку в него вбили крепко — выполнять приказ царя с полуслова, каким бы он ни был. Подчиняться ему на уровне инстинктов.

— Что скажешь, Эрн? — поинтересовался царь, указывая на парня. В его словах явно имелся двойной смысл. — Как он тебе? Нравится, каким он стал?

— Не могу предположить, причем здесь мое мнение. К тому же я не раз имел возможность изучить его во всех видах, когда лечил от ран и переломов.

— Только ли лечил? — хохотнул царь. Кажется, гневный взгляд целителя развеселил его еще больше, так как он продолжил: — Ну-ну, неча в меня молнии взглядом метать. Или думаешь, что я ничего не знаю?

Щен еще никогда не видел такого холодного, просто мертвого выражения на лице Эрна, но царя оно, похоже, не удивило, и что еще более поразительно — не разозлило. Хотя вряд ли кому другому он бы спустил подобное с рук.

— Но, может, это все и к лучшему, — рассуждал царь. — Ты ведь знаешь, что я ездил в храм. Догадываешься, зачем?

Эрн метнул быстрый взгляд на Щена, потом снова на царя и коротко кивнул.

— Я рассчитывал на действия, но получил лишь слова. Так вот. Ты должен будешь провести обряд над Щеном. Тот самый обряд, — подчеркнул царь.

— Нет! — воскликнул целитель, отшатнувшись. Ошеломление и ужас плескались в его глазах.

— Да! Таков мой приказ!

— Нет! Нет! Достаточно того, что я…

Слова были остановлены звонкой пощечиной. Рука у царя была тяжелой, и Щен испугался, что он просто челюсть сломает такому хрупкому на вид Эрну, но тот лишь пошатнулся. Быстрый кончик языка подхватил капельку крови из уголка рта, но и только.

— Неблагодарная тварь! — вот теперь царь был в ярости. — Ты забыл о своем долге? Забыл о моем снисхождении? Ты должен совершить обряд! И все, что потребуется сверх того… Ты сделаешь это?

— Да, — вымученно, словно что-то сломалось в Эрне от слов царя.

— Хорошо. Тогда забирай его.

— Но это не сразу делается.

— Знаю.

— Мне потребуется полторы луны, никак не меньше.

— Пусть так, — кивнул царь, и уже Щену: — Все это время Эрн распоряжается тобой. Ступайте.

Парень быстро накинул одежду, сгреб в охапку доспехи и оружие, Эрн снова спрятал лицо под капюшоном, и они стремительно вышли. Никто не желал оставаться у царя дольше необходимого. До самых покоев целителя оба хранили молчание. Вошли, Эрн закрыл дверь и как-то устало прислонился к ней. Щен так и застыл посередине комнаты, не сводя с него глаз. Но врачеватель не стремился начать разговор. Молчание становилось все тягостнее, пока парень не спросил:

— И что теперь?

Эрн устало потер лицо и, кажется, даже не заметил, что капюшон сполз с головы, потом он внимательно посмотрел на Щена и сказал, как ни в чем не бывало:

— Ты устал с дороги. Я велю принести еды. И еще тебе не помешает вымыться.

— Зачем еще? — как и всякий варвар, Щен недолюбливал водные процедуры.