— Как вы все прекрасно видите — крови на руках этих людей нет! — Я взял слово в очередной раз. — Их помыслы и устремления были чисты и даже вполне благородны. Не их вина в том, что они заняли противную нам сторону, — это я говорил про вставших перед собранием новых агентов СБУ, их старшие товарищи пока сидели на скамье, крепко придавленные к ней добровольными помощниками из «Долга» в тяжелой броне с усилителями мускулатуры. — Предлагаю снять с них все обвинения и даже подозрения, освободив прямо сейчас. Более того, они сохраняют право остаться здесь среди нас и самостоятельно узнать, что такое Зона и каковы обитающие в ней люди на самом деле. Чем они живут и чем дышат, чего боятся и чему верят. Стоит ли всех грести под одну гребёнку? Пусть встанут все, кто согласен с моим решением! — Я поставил вопрос на всеобщее голосование.

Сначала решительно встали первые ряды, за ними потянулись и остальные. Если кто-то и остался сидеть, то его просто не стало видно, как будто его и нет вовсе.

— Практически единогласно, — я резюмировал результат голосования. — Освободить! — Крайне серьёзно восприявшие роль надзирателей долговцы быстро срезали путы с бывших подсудимых, подтолкнув их в сторону до сих пор молчаливо стоящего собрания народа, для них там вполне найдутся свободные места на задних рядах. — Предлагаю всем сесть! — Я продолжил вести судебное заседание, теперь уже над сильно сокращённым составом обвиняемых. — А теперь нам нужно оценить истинную вину командиров. Кому они служили и во что сами верили. Ради чего они боролись с «этим уродливым явлением», имея в виду всех нас, кто тут обитает, — я буквально процитировал фразу из допроса майора.

— Имели ли вы личную выгоду с проводимых под вашим управлением операций? Получали ли за отдельные успехи государственные награды?

Оставшиеся подсудимые тоже уже отбоялись, потому отвечали чётко с высоко поднятыми головами и исключительно правду. Да, единичных успехов у них хватало. Но, так или иначе, плодами их работы пользовались совсем иные люди. Причём, совсем не так, как требовал закон. Пойманных контрабандистов и простых мужиков неизменно перекупали, заставляя горбатиться на чужие интересы. И только совсем уж идейные личности получали сроки отсидки, однако почему-то вскоре снова обнаруживались за периметром Зоны, большей частью попадая в подчинение местного криминалитета. Хоть отдельные СБУ-шники и переживали по этому поводу, но продолжали тянуть служебную лямку. Майор Ломаков раскрыл перед обалдевшим собранием всю неприглядную коррупцию. Словно огромная раковая опухоль, Зона выпускала из себя ядовитые щупальца, наполняя прилегающие государства постоянно растущими метастазами. Кто пытался с этим реально бороться, обычно становился случайной жертвой уличной преступности или же вдруг полностью менял прежние убеждения, превращаясь в очередную мразь.