|
Каждый кристаллик в узлах сети защитного пси-шлема принимал строго определённый узкий диапазон ментальных волн, выдавая обратно сигнал в противофазе, тем самым ослабевая воздействующую на разум волну. Вот только «голосов» у выжигателя нынче оказалось больше, чем имелось в сети кристалликов, да и мощность волн была поистине запредельной. Происходила лишь частичная компенсация, да ещё сказывалась небольшая задержка между началом фронта волны и ответом в противофазе. Настроившись к одному кристаллику, попытался оптимизировать его работу, воздействуя на него силой воли. Увы — безрезультатно. Тогда я сформировал нужный ответ сам, заглушив особенно мерзкий «голос». Затем сформировал второй ответ, нагружая обработкой сигналов вычислитель в имплантатах. Третий, четвёртый… сто девяностый. Постепенно защита выстраивается. И опять приходится мириться с задержкой, хоть она и меньше, чем у защитного пси-шлема, однако мозги всё равно плывут. Справиться с задержкой возможно только благодаря предсказанию будущего. Хотя бы на секунду, но только так. Ибо выжигатель абсолютно хаотичен. Так и не удалось выделить какой-либо закономерности в его «голосах».
Мощность «голосов» растёт, справляться с ними всё сложнее. Шлем я убрал — от него всё равно больше не было толку. В какой-то момент я снова был полностью поглощён борьбой за собственное существование. Ни одной посторонней мысли, ни одного постороннего движения. Постоянная боль во всей нервной системе уже частично притерпелась. Осталась лишь надежда на прохождение выжигателем пика мощности, а введённая от отчаяния алхимическая пси-блокада на меня вообще не оказала заметного влияния, как оказался бессильным и мутаген, вместе с моим мозгом попавший под удар. Вот эта постоянная борьба на грани выживания и произвела какой-то сдвиг. Я вдруг резко понял, осознал, ясно увидел и отчётливо почувствовал, куда пойдут хаотические «голоса» в следующее мгновение, сразу перестраивая всю систему противодействия. Секунда, другая — и тлетворного воздействия больше нет. Как отрезало! Нужно только успевать перенастраивать резонансные блоки. Сколько-то времени ушло на окончательную автоматизацию открывшегося интуитивного предсказания ближайшего будущего и подключения в работу имплантатов. Как только всё заработало без привлечения сознательного внимания, я выдохнул с большим облегчением и мгновенно заснул на том же самом месте. «Всё будет хорошо», — погасла последняя осознанная мысль.
Пробудившись, долго пытался понять, кто я и где я. В процессе беспрестанной борьбы за собственное существование память всё же потекла. Хорошо хоть остались кончики обрывочных воспоминаний, да отдельные записи в имплантатах. Опять половину суток пролежал на одном месте, возвращая на положенные места чуть не потерянные с концами страницы прожитой жизни. Всего того, что я любил и что было мне дорого. Всех тех людей, с кем я шел по жизни бок о бок. Многое сразу копировал в имплантат, вдруг опять в подобную переделку попаду или что-то ещё худшее. Только в моменты тяжелых потерь познаёшь истинную ценность накопленного в своей памяти незримого богатства, хотя в иное время многое бы хотелось безвозвратно позабыть. Даже весьма неприятные моменты теперь кажутся бесценными сокровищами, ибо они повлияли на саму душу. На то, что хочется сохранить, во что бы то ни стало. Завершив работу с памятью и утолив телесный голод, я наконец-то огляделся. Меня окружало раскинувшееся на месте каких-то радиотехнических сооружений огромное поле электрических аномалий. То ли радарная станция, то ли пункт дальней связи. Кое-где торчали из земли не до конца проржавевшие обломанные и перекрученные металлические конструкции, высовывались из пучков чахлой травы обрывки изолированных кабелей и растрёпанных стальных тросов, вокруг которых светились голубые коронные разряды злого электричества. Артефакты тут тоже прятались в изрядном количестве, это поле до меня и после меня никто не обирал. |
