— А ты сама не боишься влюбиться? — Спросил её, накидывая одежду на тело прямо из инвентаря.

После столь бурной ночи, утра и большей части дня сильно хотелось есть. Да и посетить душевую совсем не помешает.

— Ха! Я влюблялась и разлюблялась десятки раз, — похвалилась она, гордо вскинув голову. — Влюбиться в такого красавчика как ты на одну недельку весьма приятно и драйвово. Считай — я уже влюбилась, следующей ночью приду доказывать силу любви и не пущу к тебе ни Ольку, ни других девок. Я пришла первой!

— Вас здесь таких много? — Я искренне изумился.

— Хватает! — Машка громко рассмеялась, заметив мою вытянувшуюся физиономию. — Не одни только парни сюда за острыми ощущениями и адреналином лезут. А также за правом поступать по своему уму и своей совести. Ты просто уже забыл, насколько пресна и омерзительна обыденная жизнь там, за внешним периметром! — Я снова опешил, столько искренней экспрессии плескалось в её голосе. — Общество постоянно давит любую свободу личности. Морали, устои замшелые, традиции вредоносные, тоталитарные религии и прочие «духовные скрепы», — крайнее словосочетание она просто выплюнула, — а по сути — всё это цепи рабские! Незаметно сковывают всех, заставляя до гроба гнуть спины на жирных скотов из верхушки общества. Душа просто гниёт от всего того, как болото вонючее с жабами противными! Я предпочту пусть короткую, но яркую и насыщенную смыслом жизнь в свободе беспробудному многолетнему рабству до старости. Я буду делать только то, что мне действительно нравится, и то, что считаю реально необходимым, наплевав на чужой интерес и чужое мнение. И признаю только слово того, кого считаю достойной личностью! А если кто-то захочет мне указывать — моментом получит пулю в прогнившие мозги! — Девушка не на шутку распалилась, постепенно превращаясь в настоящую фурию.

— Я тебе точно не стану указывать! — Попытался её остудить словом и ментальным посылом заодно.

— Извини, сильно наболело, — тяжело выдохнула она, присаживаясь на край растрёпанной кровати. — Только тут в «Свободе» я почувствовала себя действительно свободной, но при этом значимой и полезной другим людям. Не как удобная постельная грелка, а как настоящий боевой товарищ и просто хороший друг. Мы здесь поддерживаем друг дружку без всяких уставов и дисциплина у нас не из-под палки, как у некоторых, — вероятно это был камешек в огород «Долга». — Я раньше даже не представляла, как в одном месте может собраться столько единомышленников.

— И конфликтов у вас тоже нет? — Спросил её с нотками ехидства в голосе.

— Ага, жди! — Громко фыркнула она. — Само представление о свободе личности предполагает непременное возникновение конфликтов между отдельными свободными личностями. Мы просто выработали механизмы их разрешения, заодно избавившись от тех, кто считал свою личную свободу превыше свободы всех остальных.

— А как же руководство группировки и командиры? — Кинул ей каверзный вопросик.

— Им я только могу посочувствовать… — вздох искреннего сожаления. — Они здесь самые несвободные люди и вынуждены заниматься всякими малоинтересными делами, чтобы другие сохранили свободу. И мы им всемерно помогаем в меру сил и возможностей.

«Да уж, переспорить её будет крайне сложно», — тихо заметил внутренний голос, я лишь хмыкнул, не представляя, зачем это вообще нужно делать.