Воцарилась недолгая пауза, во время которой оба обдумывали сказанное, потом Челси нарушила ее.

— Вам нужна моя помощь? — Он пристально посмотрел на нее и ничего не ответил. — Ну, тогда моя помощь нужна Билли. Я знаю этот район. Знаю его друзей, места, где он может объявиться. — Он покачал головой. — С чего вы взяли, что можете обойтись своими силами? — резко спросила она. — Вы хотя бы знаете, с чего начать?

— Я сам разберусь.

— Сами разберетесь? Как?

— Сейчас не время для таких вопросов, Челси. — Закрыв глаза, он откинул голову на подголовник. — Я уже достаточно насмотрелся на то, как хлещет дождь, ощущение такое, словно я тащил джип на себе, а от усталости голова так туго соображает, что я и за мыслью-то толком уследить не могу. Хотел бы я знать, откуда у вас столько энергии, чтобы еще спорить.

У нее вырвался тихий смешок.

— Я привыкла работать допоздна.

Склонив голову набок, он смотрел на нее. Ее темные, словно черный шелк, волосы опять намокли, растрепались и слегка завились. Зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, смотрели спокойно и искренне. Под кофтой угадывались женственные, округлые линии тела. Она слегка приоткрыла губы, что придавало ей соблазнительный вид… вид женщины, которая ждет, чтобы ее поцеловали.

Зику потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы отвернуться.

Ее тихий, хрипловатый голос прозвучал словно ласка.

— Как насчет чашки кофе?

Челси шевельнулась, и он подумал, что она протянет руку и дотронется до него, но она просто положила ее на спинку, согнув в локте, и опустила на нее голову. Зик почувствовал, что плечи у него одеревенели.

— У меня есть кофеварка и пять разных сортов кофе в зернах.

Он криво усмехнулся.

— Вы умеете варить кофе, ангелочек?

— Я умею варить кофе. А заодно на скорую руку приготовлю завтрак. В холодильнике есть яйца и бекон.

Бекон, яйца, кофе. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как сосет под ложечкой. За чашку кофе он отдал бы сейчас свой заработок за половину недели. Так чего же он колеблется? Были ведь женщины, которые в прошлом предлагали ему выпить кофе и еще много чего, и он принимал эти приглашения. Так что же мешает ему сейчас?

А то, что, если ты выпьешь с ней кофе, позавтракаешь, услышишь ее хрипловатый голос, увидишь ее лучистые зеленые глаза, то не остановишься до тех пор, пока не получишь и всего остального. А остального ты не получишь до тех пор, пока не продашь душу дьяволу-искусителю.

Зик закрыл глаза и, вслушиваясь в шум дождя, барабанившего по крыше джипа, попробовал не думать больше ни о чем. Звук открываемой дверцы джипа вернул его к действительности. Выйдя под дождь и обойдя машину, Челси подошла к ней сзади и опустила стекло, пока Зик хмуро наблюдал за ней.

— Я возьму саксофон, — сказала она, протягивая руку вглубь салона.

Довольно громко выругавшись, он выбрался под дождь, подошел к заднему стеклу и, перегнувшись через Челси, сунул руку внутрь и взял саксофон.

— Я сам его понесу.

Выпустив саксофон, она смотрела, как он, приподняв, вытащил его из джипа, затем посмотрела на него пристальным взглядом, и губы ее слегка дрогнули в улыбке, напоминавшей улыбку Моны Лизы.

— О’кей, — сказала она и первой направилась к дому.

5

Ключа на положенном месте — в самом углу наружного ящика для растений — не оказалось. Челси запустила руку в грунт, позади гераней, чувствуя на себе настороженный взгляд Зика и всей душой надеясь, что человек, клавший ключ обратно, не стал без особой на то необходимости прятать его в отсыревшем грунте ящика.