— Конечно, — засуетился Долгов, достал красное удостоверение с двуглавым орлом на лицевой стороне и передал муровцу.

Петрович внимательно просмотрел корочку и вернул хозяину.

— Свои показать? — усмехнулся он.

— Нет необходимости, — улыбнулся Долгов, — давайте дело Звягинцева.

Он вынул из черной папки несколько листов и передал Семенову. Тот прочитал приказ начальника Главного оперативного управления МВД Москвы о передаче дела в департамент контрразведки УФСБ Москвы и положил его в свою красную папку. Потом отдал гостю все документы по делу Звягинцева и расписался в соответствующих бумагах. Тот положил их в небольшой «дипломат», захлопнул его, пристегнул наручником к запястью своей руки, пожал Семенову руку и вышел.

Через десять минут Петрович уже сидел в салоне своей машины и готовился выехать со стоянки. Ему было немного жаль, что он расследовал, а потом отдал дело, но по большому счету ни орденов и медалей, ни премии он за него получать не собирался, и поэтому сожаление быстро прошло.

«Обычное отказное, как его называют, расследование, — рассуждал Петрович, — оно попадет к прокурору, он его изучит и откажет приславшему запрос Пономареву в возбуждении уголовного дела».

Полковник вырулил со стоянки, «втерся» в поток машин и поплелся в сторону дома.

На следующий день ему позвонил Пономарев и поинтересовался, как продвигается расследование, но ответ Петровича его крайне разочаровал.

— Виктор Александрович, — издалека начал полковник, — разве вам Коновалов ничего не доложил?

— Нет, не доложил, — замялся Виктор. — Так он попросил вас не сообщать мне о расследовании?

Семенов не стал отвечать, а только промолчал.

— Мы можем встретиться? — вдруг предложил Пономарев.

— Зачем? — удивился полковник.

— Поговорим.

— Ну если вы настаиваете, то приезжайте ко мне.

— Нет, давайте на нейтральной территории.

— Согласен, но после рабочего дня, а то тут дел…

— Договорились, — согласился Виктор. — Где?

— Сейчас, — полковник задумался, а потом выдал: — давайте у станции метро «Проспект Мира — радиальная».

— Во сколько?

— В двадцать ноль-ноль.

— Буду ждать вас.

Ближе к вечеру полковник провел совещание по делу киллера по кличке Шнобель и отпустил сотрудников. Из здания розыска он вышел в половине восьмого, сел в машину и поехал на проспект Мира. У станции метро он сразу заметил стоящего особняком Пономарева, вышел из машины и помахал ему. Тот быстро подошел.

— Садитесь, — предложил Семенов.

— Может, лучше пройдемся, — выдвинул ответное предложение начальник центра.

— Опасаетесь прослушки?

— Нет, просто вечер хороший. А то все на работе да на работе, в кабинете, так и жизнь пройдет.

— Это точно, — кивнул муровец, захлопнул дверцу и включил сигнализацию.

Мужчины прошли к «Олимпийскому» и не спеша двинулись вокруг стадиона. Над Москвой стоял прекрасный теплый вечер, вокруг гудела разноликая, разноголосая толпа, и никому не было дела до двух солидных дядей в элегантных светлых костюмах, в белых рубахах и стильных галстуках. Одеты мэны были по моде, но никак не по погоде, так как столбик термометра на углу дома показывал двадцать восемь градусов тепла. Но костюм и галстук были и для Семенова, и для Пономарева так непривычны, что они испытывали некоторый дискомфорт.