В 1897 году врач В. П. Засимович описал случай, когда в степях Туркестана крестьянин, ночевавший в поле, был наутро найден мертвым. В его одежде нашли полураздавленного каракурта, а, кроме того, на теле сохранились еще и следы от укуса змеи-щитомордника. Бывает же такое!

Во всем виновны мы сами. Надо быть наблюдательным. Не зря еще с вечера так смело поползли уховертки — любители влажного воздуха. Следовало подвесить тент над пологами и постелями.

Мой товарищ помоложе и крепче нервами. Его давно одолел сои. Он счастливец: мирно похрапывает, ничего не чувствует.

Скорее бы кончилась ночь.

Но вот через открытую дверь палатки я вижу, как сквозь темные ветви деревьев посветлело небо. Подул ветер. Повеяло прохладой. Перестали ныть комары. Еще больше посветлело.

Утром просыпаюсь от яркого света. По крыше палатки скользит ажурная тень от лоха, веселые лучи солнца пробиваются сквозь заросли деревьев, освещают тугаи. На потолке палатки расселись красные от крови наши мучители — комары, всюду приютились большие коричневые бабочки — это темные земляные совки спелотис равида. Прошедшей ночью они справляли брачный полет и на день забились кто куда смог. В укромных уголках, в постели, под надувным матрасом, в ботинках, в одежде — всюду находим уховерток. Теперь они притихли, испугались жары, сухости и яркого солнца.

Когда мы, собравшись в путь, заводим мотор, из-под машины, изо всех всевозможных ее щелей, одна за другой вылетают испуганные бабочки и, ошеломленные, уносятся в разные стороны. Мы им тоже причинили неприятности…

Прошло десять лет. Десятого июля мы остановились возле речки Иссык вблизи Капчагайского водохранилища. Воды в ней было очень мало. По берегам речки росли ивы, несколько деревьев лоха, зеленел тростник. К вечеру жара спала, с запада поползли тучи, закрыли небо, стало прохладно. Потом неожиданно подул сильный ветер. Он бушевал почти час, разогнал нудных комаров.

Опасаясь дождя, я поставил палатку. Ночь выдалась душная. Под утро стал накрапывать дождик. Утром едва я завел машину, как из-под нее стали вылетать крупные бабочки. Я узнал их: это были мои старые знакомые — темные совки.

До дома я ехал несколько часов, и по пути то и дело из машины вылетали совки. Где они прятались — уму непостижимо! Но когда я поставил машину в темный гараж и стал ее разгружать, одна за другой стали вылетать совки. Первую же беглянку заметил воробей. Он тотчас же бросился за ней, изловил, сел на землю, стал расклевывать. Его успешную охоту сразу заметили другие воробьи. Слетелись стайкой. Ни одну совку они не пропустили. Еще бы! В городе нет таких бабочек: все давно вымерли.

Вспомнив о давно пережитой душной ночи, я стал рыться в своих дневниках. Интересно проверить, когда это было. Тогда в тугаях реки Или темные совки летали и досаждали нам тоже десятого июля. Удивительное совпадение!

Подкаменный разбойник

Прошло время, когда гусеницы походного шелкопряда целыми семьями, не разлучаясь, путешествовали по пустыне. Прошло и время, когда, повзрослев, они навсегда расстались и расползлись во все стороны, и каждая гусеница, найдя укромный уголок, окуклилась, свив нежный белый шелковистый кокон. Теперь куколкам осталось пролежать немного в коконах в тепле жаркого солнца и выйти светлой бабочкой.

В небольшую впадинку среди округлых и желтых холмов сбежались весенние воды, и в бордюре яркой зелени засверкало синее озерко.