Браунавил был суров и мрачен, но его боевой дух сохранился в целости. Как Бренор и ожидал, военачальник больше переживал о потерях среди своих бойцов, чем о собственных ранах. В конце концов, род Браунавилов не уступал выносливостью, крепостью рук и духа Боевым Топорам, а уж их верность никто оспорить не мог. Банак, конечно, стал калекой, но это не помешает ему оставаться командующим дворфской армией.

Нанфудл в списке посетителей на сегодня значился последним, и Бренор решил провести эту встречу в более тесном кругу.

Оставив при себе эскорт — Тибблдорф Пуэнт настоял на том, чтобы пара «веселых мясников» сопровождала короля повсюду, куда бы он ни отправился, — Бренор отпустил остальных дворфов и направился к двери в конце тусклого коридора. Негромко постучал и толкнул, отворяя.

Реджис сидел за столом, подперев одной рукой подбородок, а в другой держа перо, занесенное над развернутым пергаментом, который пытался снова свернуться, чему препятствовала пара пивных кружек. Бренор кивнул, вошел и присел на край мягкой кровати хафлинга.

— Ты не выглядишь отъевшимся, Пузан, — усмехнулся король, извлекая из-за пазухи толстый ломоть пирога. Протянул его Реджису, тот взял и тут же отложил в сторону. — Это что еще за новости? — изумился Бренор. — Или ты хочешь, чтобы я звал тебя Мешок-с-Костями? А ну, налетай!

— Я дописываю, — заверил его Реджис, отодвинул одну из кружек и приподнял пергамент за краешек. По свитку потекла капля не высохших еще чернил, оставляя за собой черную полоску. Заметив это, Реджис поспешно распластал лист и начал яростно дуть на него.

— Нет ничего такого, чего ты не мог бы сообщить мне на словах, — буркнул Бренор.

Хафлинг не сразу повернул к нему лицо.

— Ну, о чем горюешь, Пузан? — спросил дворф. — Ты все сделал здорово, чертовски здорово, как говорили мне мои воеводы.

— Столько погибло, — отозвался Реджис почти шепотом.

— На то и война.

— Но я не пускал их туда! — воскликнул Реджис, выпрыгивая из кресла и начиная нервно расхаживать взад и вперед, выпаливая слова, словно пытаясь выплеснуть всю свою боль на одном дыхании: — На утес. Я приказал Банаку вернуться задолго до финальной битвы. Сколько ребят были бы сейчас живы?

— Ты задаешь вопросы, на которые нет ответа! — взревел Бренор. — Что сделано — то сделано. Каждый может возглавить бой после драки. Ты же командовал во время битвы, значит, ты кое-чего стоишь.

— Я мог вывести их, — настаивал Реджис. — Я должен был вывести их.

— Да, ты же у нас все знал о силах орков! Ты знал, что сюда нежданно-негаданно припрутся десять тысяч уродов и они затопят Долину с запада, так?

Реджис промолчал.

— Ты знал не больше, чем кто-либо другой, включая и Банака, — сообщил Бренор. — И Банак не сильно стремился спускаться с утеса. В конце, когда он узнал истинное положение дел, мы спасли то, что смогли, и это отлично, хотя мы хотели бы сберечь больше. Мы отдали им весь Север, ты что, не видишь? А этим не будет гордиться ни один Боевой Топор.