— И если конь снова сбросит меня, я отрублю тебе голову, — пообещал он под хихиканье Цинки.

Укротитель побледнел и попятился.

Обальд потомил его еще несколько минут. Король орков не собирался садиться на плененного пегаса — ни сегодня, ни вообще. Он знал, что никогда не сможет летать на крылатом коне, и знал, что больше не сможет использовать его как приманку. Таким образом, пегас перестал быть полезным для Обальда. Почти.

Король орков уже обдумывал, какую последнюю службу способен сослужить ему захваченный конь.

ПО ВОЛЕ ГРУУМША

— Это Морадин тебе сообщил, не так ли? — ехидно поинтересовался Бренор.

— Ба! Ну вот еще! — надулся Кордио. — У меня своя голова на плечах, и другой мне не требуется. Зачем тролли убрались из туннелей, если орки намерены идти на штурм? Даже они не настолько глупы. А этот Обальд показал, что он потолковее прочих.

Бренор перевел взгляд с жреца на его пациента, Банака Браунавила, которого разбил паралич после того, как ему в спину вонзилось копье орка.

— Я не так уж уверен, — откликнулся старый мудрый воин. — Конечно, тролли могут вернуться в любое время, а ты, Кордио, допускаешь, что Обальду известно об их уходе. У нас нет более или менее достоверных сведений с юга, король Бренор, а без этого я не стал бы полагать, что Мифрил Халл в безопасности.

Бренор почесал затылок и подергал себя за рыжую бороду. Его серые глаза перебегали с Банака на Кордио и обратно.

— Он будет штурмовать, — решил Бренор. — Обальд не остановится на достигнутом. Однажды он уже захватил Фелбарр и не прочь попробовать повторить нечто подобное снова. Ни больше, ни меньше. Рано или поздно, но он начнет штурм.

— Полагаю, скорее рано, — сказал Банак.

Кордио воздел руки, словно сдаваясь.

— Я могу спорить целый день, но полководцы тут вы. А Кордио остается только прибирать за вами.

— Что ж, шаманам Обальда тоже не помешает прибавить работы, — сказал Бренор.

— У нас хватает парней, готовых организовать защиту, — заверил его Банак.

Король кивнул и направился к двери. Он пинком распахнул ее, потом оглянулся и усмехнулся:

— Дворфские кланы в долгу перед тобой, Банак Браунавил. Ребята из Мирабара считают тебя полубогом.

Банак выдержал взгляд короля, хотя уголки его темных глаз влажно заблестели.

Бренор продолжал в упор смотреть на раненого воеводу. Затем опустил руки и расстегнул пряжку широкого пояса. Потом намотал кожаный ремень на ладонь так, чтобы пряжка, украшенная гербом клана Боевых Топоров — пенящейся кружкой, — легла на костяшки кулака. Все так же глядя Банаку в глаза, Бренор придержал дверь свободной рукой и нанес мощный удар левой.

Банак с Кордио увидели результат: на твердой древесине теперь красовался вдавленный отпечаток пенной кружки Боевого Топора.

— Мы зальем это серебром и золотом, — подтвердил Бренор величайшую честь, которую владыка Мифрил Халла только может даровать своим подданным.

С этими словами Бренор вышел, прикрыв за собой дверь.

— Думаю, твой король доволен тобой, Банак Браунавил, — сказал Кордио.

Банак откинулся на подушках.

— Или считает, что я свое уже отработал.

— Ба!

— Можешь теперь делать со мной, что хочешь, треклятый коновал, — заявил Банак.

Кордио вздохнул и выдержал долгую паузу, после чего пробормотал:

— С благословения Морадина.

Да, жрец надеялся, что Морадин будет благосклонен и пошлет ему силу, чтобы хоть немного облегчить страдания Банака и вылечить паралич.