Они долго молчали, так что Дарина уже забеспокоилась, но наконец Винсент произнес спокойно, как будто не было предыдущего разговора:

– Мне нужно поговорить с Джессом... Что ты собираешься делать?

– Не знаю. – Иэн помолчал. – Наверное, отправлюсь домой. Или побуду еще здесь. Сыграю в игру «все как обычно». Последний вечер.

– Ты считаешь это разумным?

– Я считаю это необходимым. Пойми, Вине, что мне осталось? Миг. Может быть, два. А потом... – Он резко сменил тон: – Приезжай ко мне завтра. Я планирую страдать жалостью к себе, и мне просто необходим будет приятель, который выльет мне за шиворот ведро воды и тем самым поднимет на ноги. Моя прислуга уже не решается.

– Собираешься погулять?

– Вот именно. Погулять. Потанцевать с хорошенькими женщинами. Делать им комплименты и целовать руки. Словом, буду веселиться, как будто ничего не случилось.

– Думаешь, получится? – Скептицизм в голосе Винсента заранее обрекал идею на провал.

– Черт тебя побери, Вине! – взорвался Иэн. Дарина сжалась. «Молчи, девочка, молчи...» – Не убивай мне этот вечер! Я знаю, ты делаешь как лучше, но, пожалуйста, не убивай! Пусть память обо всем полежит на дальней полке до завтра. Сегодня – это сегодня. Еще несколько часов.

– Прости, – виновато сказал Винсент, – кажется, я немного перестарался со своими принципами. Извини. Конечно, вечер... Делай, что считаешь нужным.

– Твое разрешение мне на это не требуется, – проворчал Иэн, но зла в его голосе не было.

– А я, увы, должен буду оставить это увлекательное мероприятие, как только поговорю с Джессом. Сам понимаешь...

– Понимаю, – усмехнулся Иэн. – Удачи.

– Благодарю. Она мне пригодится.

Они пошли по направлению к залу. Дарина еще несколько секунд сидела как завороженная, и лишь спустя эти невыносимо долгие секунды мелькнула отчаянная мысль: «Что же ты сидишь?! Он уходит!»

Она вскочила, но не смогла удержать равновесие и едва не упала. Ноги затекли от длительного сидения; когда она сделала шаг, ей показалось, что она ступает по иглам. Но нельзя было терять время. Шаги Иэна и его друга уже затихали.

Дарина двумя резкими взмахами вытерла слезы со щек, пригладила волосы и, подобрав юбки, бросилась за мужчинами. Однако они уже вошли в зал: коридор был пуст. Проклиная свою нерасторопность, Дарина поспешила за ними.

Она почти бегом ворвалась в зал и поняла, что все-таки опоздала: вокруг нескончаемым хороводом в танце двигались пары. Музыка неприятно резанула слух. Немыслимо было найти в этом столпотворении того, кто был сейчас нужен ей... так нужен ей!

Она готова была заплакать, упасть здесь же, на холодный пол. Нельзя. Улыбайся, девочка! Она с усилием приподняла уголки губ и поняла, что сейчас действительно упадет.

Дарина ушла в холл и просидела в темном уголке больше часа.

Когда она вернулась в зал, там не было почти никого: гости отправились к столам, накрытым в оранжерее. В зале погасили свечи и распахнули окна, изгоняя духоту. Пахло опавшей листвой.

Оркестр играл тягучую, печальную мелодию. «Как раз для моего настроения», – грустно подумала Дарина, останавливаясь на пороге и не зная, что делать дальше. Ей никого не хотелось видеть.

«Поехать домой? – метались в голове рассеянные мысли. – Что мне тут делать?.. А что делать дома? Ждать, пока вернется Эван?»

Мимо нее прошествовал слуга с подносом. Остановив лакея, Дарина взяла с подноса бокал. Вино оказалось сладковатым и крепким; Дарина вспомнила, что ничего не ела с утра.